Что и говорить, время изменило людей. Стало больше насилия, больше вольностей. Взять хотя бы ее брата. Ведь он не был таким жестоким, но вчера он бил Сергея Федоровича. При этом бил так жестоко, будто бы перед ним был его злейший враг. Но какой Сергей Федорович ему враг?.. Да, потом Петр опомнился, но только после того, как Лиза попросила его остановить это безумие. А если бы ее не было, что тогда? Забили бы человека до смерти?..
При этой мысли у нее сжималось сердце. «Звери! Подлые звери! – негодует она. – И брат ее такой же негодяй, как его товарищи…» Нет, надо что-то делать. Рассказывать о его «подвигах» родителям она не станет – ведь он может в отместку рассказать им о ее связи с ротмистром. И вообще кляузничать – это последнее дело. Надо просто поговорить с Петром…
Кстати, где он сейчас бродит? За окном глубокая ночь, а его все нет… В общем, его нужно срочно перевоспитывать! – решила Лиза. И чем раньше она возьмется за это дело, тем лучше. Но вот вопрос, с чего начать? Разговоры, убеждения, скорей всего, ни к чему не приведут – брат уже не может жить без куража. Но, может, хотя бы даст обещание сбавить обороты? Его бы с хорошей девушкой познакомить, чтобы он забыл про своих разбитных дружков, но ведь он Лизу и слушать не хочет. Мол, я сам с усам!
Так и прошла ночь в тяжелых раздумьях, а утром, чуть свет, явился брат, который, чтобы никого не разбудить, тихонько прокрался в свою комнату и тут же завалился спать.
А вскоре проснулись родители. Мария Федоровна, как водится, решила еще немного понежиться в постели, а вот Владимир Федорович, у которого это не было в традиции, встал, набросил на себя домашний халат и подошел к окну. Глянув в затянутое ледяным ажуром стекло, он пришел в восторг.
Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный — Пора, красавица, проснись…
– процитировал он и блаженно потянулся.
– Что ж, пора так пора, – произнесла Мария Павловна и нехотя встала с постели. Голландка еще не успела остыть с вечера, и в комнате было достаточно тепло. – Как хорошо, дорогой, правда? – прильнув щекой к плечу мужа, проговорила она. – Семья вся в сборе, за окном чудесная природа… Приволье! Вот так бы всю жизнь.
– Да, дорогая, так бы всю жизнь, – согласился Владимир Иванович и нежно поцеловал ее в лоб.
В дверях родительской комнаты появилась Лиза.
– С добрым утром! – она пыталась по обыкновению быть задорной и приветливой, но не могла.
– Лизонька, ты случаем не захворала? – спросила ее Мария Павловна.
– Нет…
– Отчего ж тогда глаза у тебя такие больные?