Для других же это был день крушения всех их надежд. Белые сушей и морем под прикрытием японцев уходили в Корею, в Шанхай и Маньчжурию. С собой они увозили все, что могли; бывало, что угоняли и суда.
А вот интервенты, несмотря на то, что Гражданская война закончилась, не спешили убираться домой. В бухте Золотой Рог стояли два японских крейсера «Ниссин» и «Косуга» да еще транспорт с морской пехотой. И если «Косуга» и транспорт вскоре ушли, то крейсер «Ниссин» так и остался стоять до апреля 1923 года под предлогом охраны подданных Японии.
То был поистине новый Вавилон. В городе оставалось еще много белогвардейцев, которые не успели уйти за кордон. Сюда же хлынули толпы беженцев со всей России в надежде под прикрытием японцев покинуть страну. Среди них крупные буржуа, чиновный люд, но больше всего было перепуганных обывателей. Эти люди денно и нощно рыскали по городу в надежде, что кто-то поможет им бежать из этой страшной страны. Кому везло, те грузили свои пожитки на иностранные морские транспорты, которые и увозили их потом в никуда.
Владивосток по-прежнему оставался портом международного класса, и в бухту Золотой Рог даже в это смутное время продолжали заходить иностранные суда. На Светланской, центральной улице города, можно было встретить и американцев, и французов, и британцев с малайцами… То была матросня, всевозможные дельцы черного рынка, бизнесмены, авантюристы-международники… Граница с соседним Китаем охранялась еще плохо, и во Владивосток шел непрерывный поток контрабандного товара, где наряду с обычными шмотками и продовольствием был и кокаин, и опий, и сигареты, начиненные наркотиками. В ресторанах круглосуточно гремела музыка, где в основном гуляли иностранцы да нэпманы, нахлынувшие вслед за Красной армией из центральных областей России. По ночам за окнами то и дело вспыхивали перестрелки. Это орудовали бандиты, пытавшиеся установить здесь свои порядки.
В целом город, переживший многое за период интервенции, еще сохранял покуда весь свой капиталистический уклад с частной торговлей и частными промышленными предприятиями, кабаками и домами терпимости. За советские деньги нельзя было ничего купить, в ходу были по-прежнему американские доллары, японские иены и старый царский золотой с серебряными рублями. Надеясь, что скоро все изменится, не торопились покидать город и сотрудники иностранных торговых и иных представительств, многие из которых усиленно занимались разведывательной работой. За годы интервенции разведки многих стран успели пустить здесь свои корни, наладив широкую агентурную сеть, и теперь им был известен каждый шаг, предпринятый большевиками. Враги революции, притаившись, следили за развитием событий в Дальневосточной республике и ждали только удобного случая, чтобы снова перейти ее рубежи. На борьбу с иностранной разведкой были брошены бойцы Госполитохраны, на помощь которым вскоре прибыл целый вагон с оперативными работниками особого отдела 5-й армии и представители центрального аппарата ГПУ. Болохов был прикомандирован к этому сводному отряду, которому предстояло навести революционный порядок в городе.