– Со всеми? – сделал он удивленное лицо. – Неужели и с женихом вот так же?.. Кстати, а где он? Или он не пришел на праздник?
Как же не пришел – пришел! – хотелось воскликнуть Лизе. Ведь она специально взяла с собой Лиманского, чтобы оградить себя от ухаживания этого ротмистра. Сейчас бедный Жорж сидит где-то в этом полутемном зале и, быть может, наблюдает за ними.
Однако как этот человек ловко к ней подкатил! При этом ему хватило пяти минут, чтобы расположить ее к себе. Ведь он был так обходителен, так мил… Вот и за выступление похвалил и даже напел мелодию ее романса. Нет, он совершенно не тот, каким его рисуют окружающие. Он добр, он воспитан, интересуется поэзией… Любовные интрижки? А у кого из мужчин их не бывает! Но это не значит, что все мужчины плохие.
Ну а романс?.. Неужели он ему и впрямь понравился? А ведь она его сочинила, как говорится, в один присест. Вначале она хотела выйти на сцену со своими стихами, но что-то вдруг остановило ее. Так вот всегда: стоит ей только решиться, как тут же ее охватывают сомнения – а может, не надо? А вдруг людям не понравится, вдруг начнут воротить физиономии? А это самое страшное для сочинителя. Решила поискать что-то у местных поэтов. Взяла в семейной библиотеке стопку поэтических сборников и начала их листать. Хороших стихов было много, но она почему-то остановилась на Волине. Видимо, что-то дрогнуло в ней, когда она его читала. Каждая его строчка – это крик души, это откровение и боль, которую ты начинаешь воспринимать как свою. Тут же возникло желание положить одно из этих стихотворений на музыку. Выбрав наиболее понравившееся, побежала к роялю. Мать-то думала, что она новый романс разучивает к празднику, поэтому, проходя мимо, хорошо улыбнулась ей. Ах, знала бы она… Интересно было бы посмотреть на лица ее родителей, когда в торжественной тишине зала вдруг прозвучали эти с нарочитым пафосом произнесенные слова ведущего Васьки Бояринова, которому она еще какое-то время назад самолично утюжила взятый из реквизита театрального кружка фрак: «Господа, прошу внимания! Сейчас на эту сцену выйдет Елизавета Гридасова, одна из самых активных участниц нашего движения, которая исполнит для вас романс собственного сочинения! Прошу встретить ее аплодисментами!..»
Это было что-то! Когда Васька произнес эти слова, у нее закружилась голова и подкосились ноги. И если бы не стоявший рядом с ней за кулисами Гиви Баркая, сын бывшего командира белого эскадрона, который успел удержать ее за локоть, она бы, наверное, рухнула на пол.
– Иди, Лиза, не бойся – ты молодец! – подбодрил он ее своим чуть заметным кавказским акцентом и легонько толкнул в спину.