Я насухо вытерся, даже на голове волосы умудрился подсушить – хорошее полотенце, рыхлое. Затем быстро оделся и вышел в сени.
Там обнаружил Курта и Азуту, тихо о чем-то беседующих. При моем появлении гоблин дернулся, на лице отразилось раскаяние, словно втихую сожрал недельную провизию.
– А, Лотер, – сказал он расстроенно. – Уже? Думал, будешь не меньше часа там плавать.
Я виновато развел руками:
– Что поделать – не могу долго в воде сидеть. Детская травма.
Азута с критическим видом осмотрела меня сверху вниз и обратно.
– Не похож ты на травмированного, – проговорила она. – От слова совсем.
Курт потер кончики клыков пальцами и обратился к сестре:
– Слушай, пойди проверь, как там овцы у тебя. Не голодные?
Азута нахмурилась так, что надбровные дуги сошлись на переносице.
– Нет у меня никаких овец, – сказала она обиженно.
– Ну, тогда козы, – предположил гоблин. – Козы есть?
– Есть, – фыркнула Азута и вышла вон из сеней.
Я удивленно хмыкнул. Гоблины, а все равно следуют внутренним правилам. Наверное, сестра младшая, иначе не стала бы слушать, как отправляют подышать из собственного дома.
Раньше как-то не было надобности общаться с гоблинами. Теперь оказывается, они гостеприимны, еще и к старшим почтительны. Я всегда считал зеленомордых дикарями. Хотя сам ни много ни мало – ворг.
Когда мы остались одни, Курт оглянулся на двери и немного помялся. Такие телодвижения обычно предвещают что-то вроде: «Слушай, тут такое дело…»
– Слушай, – начал гоблин. – Тут такое дело. Азута торгует провизией с лордами Центральных земель, а они, сам понимаешь, напрямую связаны с гвардейцами и королем.
– Понимаю, – сказал я, чувствуя, как приподнимается шерсть на загривке.
– В общем, – проговорил гоблин, – в конце недели к ней приезжают за товаром. А завтра как раз конец.
Гоблин виновато посмотрел на меня и закряхтел, потирая затылок. Я сделал два глубоких вдоха, зверь внутри успокоился, шерсть улеглась. Зеленомордый и так помог – не дал ограбить в таверне. Теперь придется долги отдавать.
– Да ладно, – сказал я ободряюще. – Понимаю. Утром уйду, даже следов не останется.
– Да неудобно как-то, – пробормотал Курт. – Вроде сам притащил в дом. А теперь гоню. Негостеприимно.
Даже смешно стало – гоблин, рассуждающий о гостеприимстве, плохо сочетается со свирепой физиономией и крашаром, который, наверное, даже в постель берет.
Он вытащил из кармана небольшую коробочку. В ней оказалась красноватая густая масса с приятным запахом.
Я покосился на коробку. Слышал, что гоблины жуют какую-то гадость для роста зубов и крепости бивней. Но никогда не видел.