– Ладно, – бросил я через плечо, сорвав на ходу жменю ягод. – Не такой уж ты бесполезный. Вообще‑то, даже наоборот. Вон как лихо с водомеркой управлялся.
Сзади не видно, но спиной почувствовал, как просиял Шамко.
– Я… я… – стал он заикаться, – я пригожусь!
Ягоды на ладони небольшие, красные, похожи на тонкокорые пузырьки. На некоторых остались черешки. Зажав одну между пальцами, посмотрел через шкурку на солнце. Свет прошел сквозь багровую мякоть, делая ягоду похожей на рубин.
– Уже пригодился, – ответил я, принюхиваясь к горстке в ладони. – Вообще‑то думал, что сбежишь.
Послышался топот, он поравнялся со мной.
– Ты как пригрозился выследить, – затараторил он, – я успел с жизнью попрощаться. У нас легенды знаешь какие про воргов ходят?
– Какие? – спросил я терпеливо и лизнул одну ягоду.
Парень всплеснул руками и прижал ладони к груди.
– Говорят, вы страшные звери, – проговорил он с опаской. – Крадетесь в ночи, похищаете детей из колыбелей, нападаете на одиноких путников. На неодиноких тоже нападаете. Еще очень жестокие. Ну, так говорят. Никого не щадите, даже слабых воргов в собственной стае убиваете. Ну и оборачиваться можете в кого угодно.
Я отправил в рот одну ягоду. Сладко‑горький сок растекся по языку. Почти спелая, хотя до холодов еще долго. Прожевал, проглотил. Несколько секунд прислушивался к ощущениям. Вроде рога не прорастают, зрение в норме, душа в теле. Не мертвячьи кости, конечно, но есть можно.
– В общем‑то, – сказал я, протянув горсть ягод принцессе, – правдивые легенды у вас.
Она вздрогнула, увидев перед лицом широкую ладонь, секунду непонимающе смотрела на ягоды. Затем полные губы растянулись в благодарной улыбке.
– Спасибо, – произнесла она скромно и сгребла пальцами калину.
– Ешь, – сказал я. – Неизвестно, когда получится нормально подкрепиться. В Абергуде ты голодовку устроила, на чем вообще держишься?
Она отправила сразу несколько ягод в рот. Нос скривился от горечи, даже глаз задергался, но принялась упорно жевать.
– Вкусно, – соврала она.
Я не удержался и хохотнул. Истинная леди, даже когда очевидная гадость.
– Вкусно будет, – проговорил я, довольно скалясь, – когда кабана зажарим. Ну, это тебе будет. А мне сырого положено.
Изабель улыбнулась, второй раз за все время. От этой улыбки будто солнце в груди засияло, а по венам пустили медовый настой.
– Не переживай за меня, – произнесла она, отправляя в рот очередную порцию ягод. – Я хоть не ела, но успела подремать несколько минут. Даже ты приснился.
– Серьезно? – изумился я.
– Да, – сказала она. – Странно так. Я была какой‑то маленькой. И все вокруг чужое, непонятные блестящие горы, какой‑то портал. А потом пришел ты, погладил меня по голове, и все стало хорошо. Еще там был кто‑то злой, но ты победил его. Не видела, но точно знаю, что победил.