— Я знаю.
— Останутся только больные и инвалиды. Если все пройдет гладко, мы за ними вернемся. В противном случае…
— В противном случае им придется заботиться о себе самостоятельно, — закончил его фразу Дэниэлс.
— Вот именно.
— И для этого ты думаешь оставить меня здесь? Чтобы я позаботился о них, если все пойдет плохо?
— Вроде того.
Джон отрицательно покачал головой.
— Это моя борьба. Я не могу остаться здесь. Я же никогда не говорил тебе, почему для меня так важно вернуть эту бомбу.
— Если уж на то пошло, то ты и не говорил, откуда она у тебя взялась.
— Это долгая история.
— Попробуй рассказать ее коротко.
— Прямо сейчас?
— Если не сейчас, то когда? Через час у меня встреча с раввином из города Железных врат. Я должен буду объяснить ему, почему этот поход так важен. Поэтому расскажи мне все, прошу тебя. Помоги мне подготовиться к встрече.
Они направились обратно в Город. Внутри все еще стоял запах гари и смерти, пропитавший все вокруг.
Снаружи оставалась только команда волонтеров, которые должны были закопать и заложить камнями братскую могилу.
— Если хочешь, давай поднимемся в мое убежище, — предложил Вагант.
Сидя на диване и вздыхая запах щипавшей нос и глаза пыли, Дэниэлс рассказал Ваганту историю своего путешествия из Рима в Венецию.
— Выходит, этот кардинал Альбани, который послал тебя в Венецию, вел двойную игру?
— Можно даже сказать, тройную, — ответил Джон Дэниэлс с улыбкой. — Мне он сказал, что я должен отыскать Патриарха Венеции, чтобы созвать легитимный конклав.
— Что это такое?
— Это собрание кардиналов, которое избирает папу. Со смерти последнего понтифика Святой престол вакантен. Это значит, что папы нет. До Альбани дошли слухи, что в Венеции есть Патриарх. Если бы нам удалось привести его в Сан Каллисто, он смог бы созвать конклав, чтобы избрать нового папу. Которым, естественно, должен был стать сам Альбани.
— Ясно.
— А совету, управляющему катакомбами, он сказал, что цель экспедиции — заполучить сокровища Святого Марка. А капитану Дюрану и его швейцарским гвардейцам он рассказал третью версию. Но, как я выяснил в итоге, настоящей целью экспедиции было взорвать Венецию и Патриарха.
— Который оказался Монстром, так?
— Наверное, для кого-то они и монстры. Он был очень необычным существом. Он вызывал скорее восхищение, чем страх.
— Как и Монах.
— Да. Только иногда…
— Говори, Джон.
— Только иногда у меня создается впечатление, что Патриарх и Монах — один и тот же человек… Одно и то же создание, если тебе больше нравится это слово.
— Но ты сказал, что Патриарх умер.
— Порой у этих… созданий понять разницу между жизнью и смертью бывает непросто. Да, я понимаю, о чем ты: если ты выстрелишь в кого-то и он будет неподвижно лежать на земле, а ты, быть может, сделаешь несколько контрольных выстрелов ему в голову, то можно будет сказать, что он мертв. Но Патриарх не таков. И мне кажется, что и Монах не таков…