— У меня нет перед этой семьей никаких обязательств. Я нужен им только как мальчик для битья, и это я героически терплю раз в год. Все остальное время я намерен заниматься тем же, чем занимался всегда, — плавать на яхте.
Беатрис покачала головой:
— Дункан, твой дед считал, что у тебя талант морехода, и научил тебя ходить под парусом. Но он никогда не думал, что ты сбежишь в море от реальной жизни, от своих обязанностей.
Сторм круто развернулся, стремительно подошел к кровати и навис над Беатрис.
— В море и есть моя настоящая жизнь, другой я не знаю.
— А что будет, когда ты состаришься?
— Если яхта будет приносить мне хотя бы десятую долю того удовлетворения, что приносит сейчас, я умру счастливым.
— Несносный упрямец! Как ты думаешь, почему я тебе все это говорю? Да потому, что мне не все равно, что с тобой будет!
— Я такой, какой есть, — возразил Сторм бесцветным голосом. — Не жди от меня большего.
— Скажите на милость, какие мы гордые! Упорный труд и щедрость твоего деда позволили тебе самому выбрать путь в жизни. Он основал доверительные фонды для всех внуков, но только ты имеешь право распоряжаться своим свободно, без отчета. Думаешь, эта привилегия дана тебе просто так, ни за что? Открой глаза, мой мальчик.
— Вас всех бесит, что я пустил деньги на покупку «Кривой дорожки». Никому, кроме меня, дед не дал такой свободы. Может, он просто увидел во мне что-то, чего никто из вас не видит?
Беатрис закрыла глаза, словно отчаявшись образумить внука. В то же время на ее губах промелькнула тень улыбки.
— Ты вылитый дед. Неужели тебя не волнует, что гены Энгуса Сторма перейдут к потомкам только через твоих старших братьев?
— Ты всерьез думаешь, что мне есть дело до грядущих поколений? С какой стати?
Сердце Алекс сбилось с ритма. Она положила руку на живот. Беатрис шлепнула внука по руке.
— Если ты об этом спрашиваешь, значит, ты не достоин своего имени.
— Что ж, это мне твердили всю жизнь.
Сторм тяжелыми шагами двинулся к выходу. Уже распахнув дверь, он оглянулся и сердито взглянул на обеих женщин.
— Мне никогда не прощали слабостей, потому что я не такой, как все. Вы слишком торопитесь осудить меня за бесчисленные недостатки.
— Сторм! — Алекс бросилась к нему. Привезти его сюда было еще полдела, она не могла упустить возможность помирить Сторма с родными. — Можно легко исправить их ошибку, ты должен только…
— Ни черта я не должен, Александра. Разве кто-нибудь из них сделал для меня хоть что-то?
— Послушай ее, Дункан, послушай меня, — властно потребовала Беатрис.
— Мне надоело всех слушать, хватит, сыт по горло! Никто из вас не знает, каков я на самом деле и чем занимаюсь. Вы не имеете права меня судить.