Все сходится: сквайр с супругой, должно быть, тайно приносят дочери еду. Для их разоблачения не потребуется двух недель надзора.
Либ осторожно подбирала слова, поскольку доктор явно благоволил к маленькой плутовке:
– А если до истечения двух недель я найду доказательство того, что она тайно принимает пищу, следует ли мне сразу сообщить комитету?
Заросшие волосами щеки обмякли.
– Полагаю, в таком случае продолжать означало бы понапрасну тратить время и деньги.
В таком случае Либ на днях сможет отплыть в Англию, с удовлетворением оставив за спиной нелепый эпизод.
Более того, в газетах Соединенного Королевства будет отмечена заслуга медсестры Элизабет Райт в разоблачении обмана. Весь штат госпиталя проявит к ней интерес. Кто тогда назовет ее заносчивой? Может, из этого выйдет что-то хорошее и Либ займет положение, более соответствующее ее способностям. Жизнь ее перестанет быть пресной.
Либ подняла руку, прикрывая неожиданный зевок.
– Пожалуй, мне пора, – сказал Макбрэрти. – Должно быть, около десяти.
Она потянула за цепочку на талии и открыла часы:
– На моих восемнадцать минут одиннадцатого.
– Это английское время. Мы здесь отстаем на двадцать пять минут.
Либ спала в общем хорошо.
Солнце встало около шести. К этому времени она уже оделась в униформу из госпиталя: серое твидовое платье, шерстяной жакет и белую шапочку. Одежда, по крайней мере, подходила ей – не так, как было в Шкодере, где медсестрам выдавали униформу стандартного размера и Либ напоминала девочку-нищенку, выросшую из одежды.
Она позавтракала в одиночестве в комнатушке позади лавки. Свежие яйца с ярко-желтыми желтками. Прислуга – Мэри? Мэг? – была в том же заляпанном переднике, что и накануне. Вернувшись за посудой, она сообщила Либ, что ее ожидает мистер Таддеус, и сразу же вышла. Либ не успела даже сказать, что не знает такого человека.
Либ вошла в переднюю часть паба.
– Вы хотели поговорить со мной? – спросила она стоящего там мужчину, не зная, надо ли добавлять «сэр».
– С добрым утром, миссис Райт, надеюсь, вы спали хорошо. – Этот мистер Таддеус отличался обходительностью, чего она не ожидала от человека в полинялом сюртуке. Розовое, не очень молодое лицо со вздернутым носом, копна черных волос, показавшаяся из-под приподнятой шляпы. – Если вы готовы, я отведу вас к О’Доннеллам.
– Вполне готова.
Но, услыхав сомнение в ее голосе, он добавил:
– Добряк-доктор подумал, что пусть вас представит доверенный друг семьи.
– У меня создалось впечатление, что такой друг – это доктор Макбрэрти, – сказала Либ.
– Ну да, конечно, – откликнулся мистер Таддеус, – но полагаю, О’Доннеллы питают особое доверие к священнику.