Духовность — не переживание. Она означает приход, окончательное возвращение к самому переживающему. Это не переживание; все переживания принадлежат миру, потому что они относятся к разным слоям луковицы, они не принадлежат вам.
Медитация есть процесс раз-обучения. Не спрашивайте, какая между ними связь — ее нет; это не две вещи, они не могут быть связаны.
Насколько я понимаю, когда все есть одно, человеческие существа тоже едины. Поэтому для меня игнорировать нищету на улицах значит отрицать единство. Пожалуйста, скажите что-нибудь об этом.
Когда все есть одно, нет вопроса о том, чтобы игнорировать или не игнорировать.
Если все не есть одно, тогда возникает вопрос, игнорировать или не игнорировать; тогда есть выбор. Но когда вы чувствуете, что все есть одно, выбора нет. Я не говорю, что вы будете игнорировать, я не говорю, что вы не будете игнорировать; вас больше нет — поэтому происходит все то, что происходит.
Если вы начинаете служить этим людям на улицах — отлично. Если этого не происходит, ничего не поделаешь.
Постарайтесь понять меня, потому что вы думаете, что, когда вы придете к реализации единства, вы будете служить этим людям. Возможно, это будет так. Возможно, это будет не так — поскольку, если вы чувствуете единство, кто будет служить и кто будет тот, которому служат? Тогда кто вы — тот, кто чувствует страдание, кто сочувствует и сострадает — и кто они? Они исчезли. О том, что произойдет, ничего нельзя сказать. Что-то будет происходить, но никто не может этого предугадать.
Этот вопрос возникает оттого, что единство еще не ощущается, это просто идея в уме. Вы долго думали. Это логическое заключение, оно не экзистенциально.
Нищий на улице... вы проходите мимо; вам больно. То, что чувствует боль — тоже эго. Вы чувствуете сострадание — или не чувствуете сострадание, просто игнорируете. Игнорирование есть эго, сочувствие — тоже эго; вы в обоих случаях здесь.
Кончено, сострадание — это эго получше, более отточенное, в некотором смысле — золотое; но это тоже эго. Человек, который игнорирует — у него, возможно, очень и очень обычное эго, не благочестивое, не религиозное, некультурное; но у него есть эго, и для меня оба этих эго совершенно одинаковы — или вы сострадание или вы игнорируете, но вы есть.
У меня здесь совершенно другая задача; мои усилия направлены на то, чтобы вас не стало — и тогда пусть происходит то, что происходит. Если вы чувствуете возникающее сострадание, тогда вас не будет, будет только сострадание; тогда вы не будете говорить: «Я сочувствую этому нищему», потому что я не может чувствовать сострадания. Я — как оно может сочувствовать? И сострадание, которое течет через «я», уже испорчено. В нем нет той невинности, той красоты, которые должны в нем быть. Оно уже стало частью эго, оно будет усиливать эго, будет создавать для вас барьеры на пути к достижению единства. Вы будете сострадать, вы станете великим человеком или великой женщиной, великим слугой народа — а великие слуги народа приносили столько вреда во все времена. Они больше не нужны. Это вредные люди.