― А чтобы ты сказала, если бы я пошел? ― спросил он.
― Я бы безумно ревновала, но я бы знала, что ты бросил ее ради меня, и что именно это имело значение.
― Можно, чтобы между нами не было… его?
― Есть только ты и я, но…
― Но? ― спросил он.
Лиз вздохнула, пытаясь обдумать ответ.
― Не знаю. Если я решу увидеться с ним, я не хочу, чтобы ты на меня злился.
Брейди выругался себе под нос.
― Женщина, ты все усложняешь.
― Ну, ты тоже не самый простой человек на земле, Конгрессмен.
― Никто и не говорил этого. Но если он причинит тебе боль сейчас, я не смогу надрать ему задницу, как он этого заслуживает, ― холодно произнес Брейди.
― Я же говорю тебе, что Хайден не хочет возвращать меня, он не причинит мне вреда. Если он и правда хочет, чтобы я вернулась к нему, тогда это я сделаю ему больно, хорошо? Тебе не о чем волноваться.
― О нас я не волнуюсь. Мне просто… ― Брейди замолчал. ― Подожди. Хизер звонит.
― Хорошо.
Лиз несколько минут ждала на линии, пытаясь обдумать разговор, который у них сейчас был. Сначала она думала, что он чувствовал угрозу от Хайдена, но даже мысль об этом была нелепой. Даже когда она была с Хайденом, она думала о Брейди.
― Алло, детка, я должен идти. Мы можем продолжить этот разговор вечером? ― спросил он.
― Конечно, ― со вздохом произнесла Лиз.
Ей столько всего нужно было обдумать. Она жалела, что они не смогли всего уладить до того, как он завершил разговор, но может быть, для них будет лучше, если они остынут перед тем, как снова начнут высказывать свое мнение.
Лиз откинула телефон на кровать и провела рукой по волосам. Разговор вышел из-под контроля.
Пытаясь избавиться от мыслей, она пошла на кухню, открыла бутылку красного вина, и наполнила бокал. Виктория вошла на кухню и подняла бровь.
― Тяжелый денек?
― Сдала все экзамены, ― сказала Лиз, поднимая бокал и делая большой глоток.
― Не верится, что через шесть дней мы закончим университет.
― Мне не верится, что сразу после этого ты переезжаешь в Вашингтон.
Виктория схватила бокал и налила себе вина.
― Ты все равно все время будешь проводить с Брейди.
― Да. Просто странно. Мы четыре года прожили вместе.
― Ради тебя, я бы стала закоренелой лесбиянкой, если бы ты этого захотела, ― подмигнув, сказала Виктория.
Лиз закатила глаза и рассмеялась.
― Вряд ли.
― Итак, с кем ты говорила по телефону? Я слышала повышенные тона.
― С Брейди, ― ответила Лиз, делая еще один глоток. ― Сегодня Хайден появился в университете, и он сказал, что хочет поговорить.
― Боже! Он не может просто оставить тебя в покое и не лезть в твою жизнь?
― Не знаю. Он просто хотел попытаться все исправить.