Место конюха и жилье, что шло в придачу, Шон отдал Ирине. Меня он приютил как раненую птицу и поселил в своем гостевом домике. Когда я достаточно окрепла, предложил мне работу – выезжать его лошадей. Шон знал, что они помогут мне больше, чем я сама когда-либо смогу помочь им.
Квартира Ирины находилась над роскошной гостиной, в которой Шон принимал близких друзей. Я вошла в комнату, обогнула барную стойку и достала из холодильника бутылку «Столичной». Плеснула немного в высокий хрустальный стакан и, прислонившись к стойке, оглядела комнату, как будто она была пустой сценой. Я вспомнила беседу, которую вела с Ириной в этой комнате год назад.
Ирина только что запустила стальную подкову в голову бельгийскому торговцу лошадьми, явившемуся к Шону, чтобы уговорить того расстаться с внушительной суммой денег. Будь у нее возможность, она убила бы мужчину на месте. Ее ярость витала в воздухе, огромная, обжигающая, с привкусом горечи. Ирина бросилась на бельгийца и молотила его кулаками, пока Шон не схватил ее за белокурый «хвостик» и плечо, и не оттащил в сторону.
Я увела ее в гостиную, а Шон пытался сгладить конфликт с бельгийцем. Ирина поведала мне историю русской девушки, работавшей на этого дельца, который насиловал ее и всячески унижал. В конце концов девушка покончила с собой. Ирина жаждала мести, и этим восхищала меня. Я абсолютно уверена, что не встречала в своей жизни человека, который бы жаждал отомстить за кого-то.
Она была полна страсти, с сердцем тигрицы. Я задумалась: а стала бы Ирина также яростно сражаться за себя? Бродит ли где-то убийца с расцарапанным ногтями лицом, потерявший глаз и согнувшийся в три погибели?
Я надеялась на это.
Подняв стакан в честь Ирины, я осушила его.
Натянув пару тонких узких перчаток для верховой езды, поднялась по лестнице, ведущей в квартиру Ирины. Если Лэндри поймает меня за тем, что я собираюсь сделать, мне конец. Естественно, мысли о последствиях никогда в жизни меня не останавливали.
Ирина тщательно оберегала свою личную жизнь, поэтому всегда запирала дверь. Однако я знала, где спрятан ключ, что помогло мне без труда попасть внутрь. Нападение, которое произошло, было совершено не здесь. Место выглядело жилым, не брошенным. Одинокая кофейная чашка стояла в сушилке у раковины. На кофейном столике разбросаны последние модные журналы.
На полке в ванной комнате Ирина оставила открытую косметичку. Я вспомнила, как в субботу она горела желанием поскорее уйти. Она умчалась одна, в убийственном наряде. Ирина могла бы красоваться на обложке любого из модных журналов в ее гостиной также легко, как работать в конюшне. Даже в футболке, мешковатых шортах и заляпанных грязью сапогах она излучала почти королевскую уверенность и элегантность. Я часто звала ее «царицей».