Ее кожа словно натянулась, а тело наполнилось тысячами различных ощущений. Лаура хлопнула ладонями о землю, стараясь успокоиться, дышать равномерно, чтобы не взорвать что-либо и тем самым не выдать себя Джейсону.
Каждый раз циркулирующая энергия ощущалась так, будто была готова вырваться наружу прямо сквозь ее ладони и тело.
Она почти провалилась в сон, когда услышала где-то в дали размеренный ритм барабанов.
И прекрасное пение, которое, казалось, призывало, манило ее.
— Лаура...
— Нет, — в четвертый раз повторил Эйден. — Мы уже близки к разгадке. Дайте Бритт еще несколько дней.
Куинн ударил рукой по бедру, сидя на крошечном столе в маленьком гостиничном номере.
— Ты слышал, что сказал твой дядя?
Эйден посмотрел на Фэллона и кивнул.
— Я слышал каждое слово. Также видел, что делает кровь Драу с Воителями. Я лучше рискну своей жизнью в поисках ответов, чем буду наблюдать как кто-то из вас страдает, как Харон и Малкольм в последний раз.
Раньше магия Сони всегда работала, вместе с кровью Воителей. Но в последний раз Джейсон Уоллес что-то изменил.
Это потрясло Эйдена до глубины души. Он воспринимал как данность бессмертие отца и способность к исцелению. Также он принимал как должное магию Друидов. Теперь он не мог делать ни того, ни другого.
— Эйден, — начал Фэллон.
Но тот поднял руку, остановив его и, повернувшись, посмотрел на отца.
— Я держу Бритт вдали ото всех. А также убедил ее хранить в секрете то, над чем она работает.
— Ты думаешь, она сдержит обещание? — спросил Куинн.
— Да.
— Влечение затуманило тебе рассудок, — прорычал Куинн.
— Мне нужно, чтобы ты доверился мне.
— Ты знаешь, что будет со мной и твоей мамой, если мы тебя потеряем? Это уничтожит нас.
Эйден заглянул в темно-зеленые глаза точно такие же, как и его собственные.
— А как ты думаешь, я бы чувствовал себя, если бы потерял тебя? Эта война, в которой мы сражаемся, уже принесла жертвы. Джейсон Уоллес не остановится, он повысил ставки. Нам нужно сделать тоже самое.
— Ненавижу соглашаться с парнем, но я согласен, — сказал Гален от двери, где он стоял, прислонившись к стене.
Эйден даже не слышал, когда тот вошел в гостиничный номер. Тем не менее, он не был уверен, что его аргументов хватит против отца и дяди. И, хотя, технически Гален не был его родней, он рос, называя всех Воителей дядями, а Друидов — тетями.
Семья есть семья, и Эйден был счастлив, иметь поддержку Галена.
— Черт, — сказал Фэллон, поворачиваясь и садясь на край кровати. — Куинн, у твоего сына железные аргументы. Арран рассказал мне, как близок был к смерти Харон. И Ларена...