- Снимите с него наручники, - не оборачиваясь, скомандовал человек. - И оставьте нас вдвоем.
Надсмотрщик быстро выполнил приказ и выскользнул в дверь. Неизвестный все же соизволил обернуться. Я вздрогнул: лицо человека скрывал черный палаческий колпак с прорезями для глаз А потом неизвестный заговорил.
- Вы плохо выглядите, - сказал он, не меняя позы. - Болеете?
- Нет, - ответил я. - Я здоров.
- Я так не думаю. - Он шагнул ко мне. - Сегодня, кажется, ровно месяц, как вы в Хольдхейме?
- Я не считал дни. Наверное, да.
- Что-нибудь хотите мне сказать?
- Кто вы такой?
- Друг. - Он помолчал. - И все-таки, мне не нравится ваш вид. Вы знаете, что у вас появилась седина?
- Слушайте, давайте по существу. Какого черта...
- Я читал ваше дело, - перебил он. - Знаете, что там написано в примечаниях? "Особо опасный мятежник, не заслуживающий снисхождения. Подлежит особо строгому обращению".
- Мне все равно, что там написано.
- Эта формулировка не случайна. Это негласный приказ констеблю сделать все возможное для того, чтобы вы не прожили в Хольдхейме долго.
- Меня казнят? - Я подумал, что этот человек и есть палач, который пришел сюда за моей жизнью.
- Зачем? Существует много других способов. Случайно упавший камень, сорвавшаяся с рельс вагонетка. Нечаянная, вспыхнувшая по пустяковому поводу ссора с каким-нибудь каторжником, у которого опять же случайно окажется заточка или обломок бритвы. Словом, случайная смерть. А еще есть плохое питание и рудничный кашель. Мучительная неизлечимая болезнь, которая убивает каждого второго работающего на руднике заключенного.
- Неплохо для трусов, - я презрительно скривил губы. - Что, смелости не хватает казнить по закону?
- Хватает. Но ваша официальная казнь вызвала бы огласку, а это никому не нужно.
- Подумайте, какие церемонии! - Я плюнул себе под ноги. - Я-то думал, у вас все куда проще делается.
- Государь проявил к вам милосердие. Многим оно кажется ненужным. Есть высокопоставленные люди, - и их немало, поверьте, - которые жаждут вашей смерти.
- Чего вы хотите?
- Хочу спросить вас: насколько дорого вы цените свою жизнь, шевалье?
Я ответил не сразу. Понял, что от моего ответа будет зависеть, выйду ли я из этого зала живым. Скорее всего, не выйду. Внутри все противно сжалось, рот пересох. Жалкое все-таки существо человек! Хорохорься, храбрись, изображай из себя героя, но проклятый страх смерти, заложенный на генном уровне, никуда не денешь...
- Жизнь не имеет цены, - ответил я, стараясь смотреть этому призраку прямо в глаза. Мой ответ, похоже, ему понравился.