- Отпусти меня сейчас же, - пробурчала она, млея от его нежностей, - что скажут другие дэморансы. - в поддержку своей хозяйки Нокрия стала больше размером и зарычала на него.
- Другие? Пусть знают все, что ты моя! - рыкнул он, ставя ее на ноги. Подхватив ее ладошку, он повел ее в буфет.
Когда дверь отъехала в сторону, они увидели разбегающихся в разные стороны дэморансов, которые не могли заставить себя уйти от такого сытого представления торжества вкуса, страшно завидуя своему главному.
Между тем парочка только в буфете заметила, что время ужина, для них время пролетело очень быстро. А в буфете был аншлаг, дэморансы почему-то решили все ужинать в одно время, а именно, когда там присутствовала вкусная Алессия. Ради ее эмоций, они были готовы на все, проигрывать в спарринге. Находиться рядом, развлекать ее, вызывая бурю эмоций и даже сюсюкаться с ее вредным щенком.
Дэйзар правильно разгадал мотивы голодающих и массовое посещение буфета. Ревнивый собственник рычал внутри него, скорее бы долететь до своей планеты и укрыть свою конфетку за стенами своего особняка, где нет голодающих дэморансов. Быстро поужинав, он потащил свое сокровище в свою каюту.
После того, как Алессия приняла душ и переоделась, он отправился туда в предвкушении. Выйдя из него в одних штанах, он хмуро уставился на пустую кровать. Его взгляд метнулся по каюте, и оскал охотника озарил его лицо. Его девочка расположилась в уголке на мягком диванчике, глупенькая, думает, что так легко может отделаться от него. Ага, сейчас, вот так возьмет и откажется от этого счастья. Он стремительно подлетел к дивану, комок шерсти поднял голову и зарычал.
- Ты точно можешь оставаться на этом диване, - прошептал он щенку, сняв его с груди любимой, переложил ворчащий комок на диван.
Подхватив уснувшую Алессию на руки, он понес ее в свою кровать, не выпуская ее из рук, лег с ней, расположив ее у себя на груди. Его сокровище приподняло голову и сонно посмотрела на него.
- Спи, моя любимая, - прошептал он ей, обнимая ее и укладывая себе под бочок.
Она завозилась, устраиваясь, возмущаться не хотелось, тем более ее так приятно целовали. В своем сердце она его уже приняла, просто из упрямства продолжала сопротивляться. Но не сейчас, когда этот красавиц дарил столько нежности и тепло, прогнав ее одиночество. Его забота просто отогревала ее одинокое сердце. Улыбнувшись, она уткнулась в его грудь, ощущая его аромат, а в ответ услышала довольное урчание, поглощавшее ее счастье. Его рука скользнула вдоль ее спины, поглаживая ее и принося еще большое ей удовольствие, которое тут же ощутили. Хрипловатый от возбуждения шепот коснулся ее ушка.