- Правильный выбор, Рина, - проговорил Гоша, поднимая на меня глаза. - Я рад, что ты решила вернуться.
- Мы все рады, - добавил Валера. - Значит, ты решила?
- Почти, - честно ответила я. - Но хотелось бы сначала ознакомиться с соглашением.
- Естественно, - процедил Тим, протягивая мне несколько листов с печатным текстом, и я бы даже посчитала этот жест дружелюбным, если бы он не сопровождался таким ехидным взглядом. - Читай внимательно, а то можешь пропустить главное...
Естественно, после таких напутственных слов я обращала внимание на каждую букву и каждую запятую этого фолианта, который был составлен по всем правилам и содержал все обговоренные ранее условия.
В общем, если вкратце, я становилось полноправной участницей группы, и соглашалась оставаться ей ближайшие три месяца. При этом все репетиции, записи и выступления должны были проводиться исключительно после шести вечера, либо в выходные дни, что полностью соответствовало моему условию. Так же, я была обязана не пропускать ни одной репетиции или концерта и... что самое интересное, не давать никаких интервью. Там было ещё куча кучная всяких важных мелочей, но, что поразило меня больше всего, так это последний пункт раздела "Обязанности сторон". Здесь чёрным по белому было написано, что, в случае нарушений условий контракта я буду обязана выплатить группе неустойку в размере двухсот пятидесяти тысяч рублей. И я больше чем уверена, что именно так находчивый Тим предпочёл документально зафиксировать наш с ним договор.
Пока мой мозг лихорадочно разыскивал подвохи и подводные камни этого документа, никто из ребят меня не трогал. Как будто все они прекрасно знали, что всего одно их неправильное слово или жест может заставить меня передумать. Но... подпись мою они всё же получили.
- Всё Рина, с этого момента и на ближайшие три месяца мы становимся одной семьёй, - с задорной улыбочкой констатировал Лер. - И работы нам предстоит очень много.
- Как раз это пугает меня меньше всего, - ответила я, косясь в сторону невозмутимого Тима.
Он поймал мой взгляд, и, усмехнувшись, покачал головой.
- Крепись, Детка, - выпалил он, облокачиваясь спиной на разрисованную радугой стену. - Первое выступление через шесть дней.
- Что?! - воскликнула я.
- Ничего удивительного, - проговорил он. - Ты в нашем распоряжении всего на три месяца, и за это время нам нужно выжать из тебя всё. И будь уверена, мы это сделаем.
Теперь мне оставалось только удивлённо моргать, представляя, какая насыщенная жизнь ожидает меня в ближайшее время, но даже моя бурная фантазия не смогла бы в тот момент представить, что будет дальше, потому что сейчас собственное будущее впервые за последние несколько лет стало для меня туманным. Да только я знала одно - всё у меня получится.