- Ну... не то чтобы, но мне просто нравиться их песни, - глазки моей помощницы странно забегали, и сразу стало понятно - она мне врёт.
- А что за странное название для группы?! Ты случайно не интересовалась?! - я решила выяснить, правдива ли моя догадка.
- Там что-то связано было с тем, что вроде как ребята в песнях раскрывают душу и она становиться как открытая книга... Или что-то в этом духе, - попыталась отмазаться Наташа, а я только укрепилась в своих догадках. - А ещё... там должен быть Лёша, мы с ним встретились, когда билеты покупали.
- И ты решила, что если я пойду с тобой, то он к нам обязательно присоединиться?! - поинтересовалась я у девушки, и без труда сообразив, что угадала, снова улыбнулась. - Глупенькая ты, Наташа...
Она лишь отмахнулась, и снова вернулась к началу разговора.
- Так ты пойдёшь со мной?
- Прости, но на этот день у меня, правда, другие планы и к ним я готовилась всю последнюю неделю, так что, придётся тебе искать другую компаньонку.
- Жаль, - ответила она, поднимаясь с места. - Но я особо и не надеялась.
- Всё равно, спасибо за приглашение, если бы не дела, я бы с удовольствием пошла с тобой.
Она улыбнулась и, одарив меня довольным взглядом истинного фанатика, добавила:
- Я постараюсь добыть для тебя автограф Тима, - выпалила она, а я только чудом сдержалась, чтобы не заржать в голос.
Да... как же всё-таки прикольно всё складывается. Интересно, а Наташа в курсе, что не так давно преследовала в магазине именно его?! Надеюсь, что нет...
Всё это, конечно, было прекрасно и весело, но теперь передо мной ребром стал другой вопрос: как сделать так, чтобы меня со сцены не узнали?! Ну, ни в парандже же выходить к микрофону...
Именно этим вопросом в тот же вечер я и озадачила Лера, едва переступив порог студии.
В ответ на моё, столь необычное приветствие, он лишь рассмеялся и сообщил, что я ничегошеньки не знаю об их выступлениях. А ведь, и правда, я не зала. Ни одной записи не смотрела, ни одного концерта не видела. Тогда добрый Сеня сжалился и позвал к раскрытому ноутбуку, на рабочем столе которого была изображена странная на первый взгляд картинка.
Четыре типа, в которых я не без труда узнала состав группы, были одеты в мешковатые классические костюмы, на пару размеров больше, чем требовалось. На их белых рубашках были подняты воротники, поверх которых небрежно вязались галстуки. Головы же их венчали сильно надвинутые на глаза шляпы в стиле гангстеров двадцатых годов. На лицах же красовались замысловатые рисунки, сделанные чёрными красками, что делало эту четвёрку по-настоящему неузнаваемой.