Мое лицо искажает гримаса непонимания. Что за вопрос в такое время?
— Конечно, хочу, — осознаю свою ошибку в секунду, когда он поднимает глаза, и накрывает меня волной его желания. Мое собственное желание отражается в его бездонных синих глазах.
— И я тебя, — шепчет он. — Больше, чем организму нужна вода, а легким — воздух.
Борюсь за глоток воздуха:
— А еще я тебя боюсь, — признаюсь я.
— И я тебя.
— Я тебе не доверяю.
Это заявление заставляет его запнуться на секунду, а потом он бросает в ответ:
— Я доверяю тебе свою жизнь, — он поднимает руку, подушечкой большого пальца проводит вдоль моей брови. Такой контакт толкает меня в мою зону комфорта, внутри все искрится. — Доверяю тебе мне помочь, — пальцем очерчивает мою щеку, скулу, а потом он поглаживает мою нижнюю губу. На слабом выдохе закрываю глаза. — Позволь мне ощутить твой вкус.
Автоматически киваю в знак согласия. Чувствую, как жизнь внутри меня взрывается.
— Спасибо, — шепчет он тихо, дыхание щекочет мне щеку, а потом его губы ласково касаются моих. Он нежно, почти осторожно сплетает наши языки, медленно меня разрушая. — Обними меня.
— Обниму, и я снова твоя, — заставляю себя сделать шаг назад, оставляя его в той же позе искать мой взгляд.
— Я зарезервировал столик, — он выпрямляется. — Окажешь мне честь присоединиться?
В голове беспорядок мыслей, конфликтующий между собой в попытке выяснить, является ли Миллер моей судьбой. Но в мгновение, когда его ладонь осторожно ложится мне на спину, и его прикосновение прожигает кожу сквозь футболку, мне в голову кое-что приходит:
— Где ты был прошлой ночью?
Я не придумываю легкое напряжение в ладони на моей спине и тень вины в этих глазах:
— Поужинай со мной.
Он это сделал. Вломился в мой дом. Это… мерзко! Чувствую себя оскорбленной.
— Ты раздел меня? — поверить не могу, что не проснулась. — Мне не приснилось, так ведь?
— Надеюсь. И когда я тебе не снюсь, надеюсь, ты постоянно обо мне думаешь.
— Думаю. Думаю, что у тебя проблемы!
— Были, — отвечает он быстро, со всей серьезностью. — Мой мир снова накрывала чернота, и единственное, что придает ему свет, продолжает убегать!
Вздрагиваю от искреннего раздражения в его голосе:
— У меня есть вопросы.
Он кивает и делает глубокий вдох, стараясь успокоиться.
— Я готов ответить на все вопросы, которые ты бы хотела задать.
Чувствую колоссальное облегчение, но и страх в таких же масштабах. Не уверена, что хочу услышать его ответы.
— За ужином, — заявляю я. Мы должны находиться на нейтральной территории. Никакой постели поблизости. — Просто ужин, — это меня устроит. Может, я и выложила ранее все свои карты, но их все еще можно переиграть. На самом деле, совершенно невозможно, но Миллеру об этом знать не нужно.