— Оу! — выдыхаю, у самого уха чувствуя горячие губы.
— Не туда, — шепчет он, рукой обвивает мою талию и отрывает от пола. — Нам в этот зал. — Он без вопросов несет меня в том направлении, откуда я только что пришла, и заходит в тот самый зал, где я тайно за ним наблюдала. Дверь за нами закрывается, а Миллер продолжает прижимать меня спиной к своему торсу, и вскоре он разворачивает меня, прижимая к себе. Моя первая реакция, когда я вижу, что он надел футболку, это негодование, а потом оно улетучивается, когда Миллер накидывается на мой рот, ослепляя меня невероятно искусными движениями своих губ. Это своего рода пытка.
— Ты мог держать меня в своей постели и целовать, — бормочу, чувствуя напротив своих губ его улыбку. Все эти его улыбки и расслабленное состояние, особенно вне постели, выводят меня из равновесия. Я люблю их, но это так ново.
— Я могу целовать тебя, где мне заблагорассудится, — он позволяет мне сползти по двери и отходит на шаг, оставляя меня раздосадованной неожиданным расстоянием между нами.
Так что я уничтожаю его, обнимаю его талию, носом зарываясь в ткань его футболки.
— Давай просто получим свое.
— Мы здесь, чтобы хорошенько поработать, — он говорит с толикой веселья в голосе, сжимает мои запястья у себя за спиной и отрывает меня от себя.
— Так много всего я могла бы сказать на это, — рычу я.
— Моя сладкая девочка выпускает свои дерзкие коготки? — его брови изгибаются, он хватается за край своей футболки и медленно начинает тянуть ее вверх по своей фигуре, один за другим обнажая свои кубики, пока я не слепну от восхищения.
— Ты как ребенок, — обвиняю его, слегка прищурив глаза. — Зачем тебе это?
— Что?
— Это, — машу рукой вверх и вниз, очерчивая контуры его торса, его непослушная прядка падает на лоб. — Надень обратно свою футболку.
— Но мне будет жарко.
— Я не смогу сосредоточиться, Миллер, — потребность поколотить грушу с песком очень быстро вернулась, но это раздражение уже другого рода. Мой педантичный, зацикленный Миллер Харт ведет свою игру, и пусть очень мило видеть его таким расслабленным, тактика раздражает меня до чертиков.
— Не повезло, — он складывает футболку и аккуратно убирает ее в сторону, а потом, беря меня за руку, подводит к огромному мату, над которым качается набитая песком груша, подвешенная к металлической балке. — С твоей концентрацией все будет в порядке, доверься мне. — Глядя вниз на мои ноги, он хмурится. — Что ты обула?
Следую за его взглядом и шевелю пальцами в конверсах, замечая, что сам он босиком. Даже его ноги и пальцы на ногах совершенны.