Кстати, об отношении Игоря к политике. Игорь был поэтом. Известно, что у поэтов чистая душа ребенка. Мы живем в трудное время, когда наш народ ввергнут в пучину политической нестабильности, хаоса и страданий. В такой ситуации поэт, который искренне хочет помочь своему народу, невольно ввергается в бездну политики. После августовских событий 1991 года, в момент всеобщей радости и восторга Игорь поверил в то, что наконец-то свергли коммунистов, наконец-то победила демократия – власть народа. После поражения «путча» Игорь выступил в поддержку демократии. Но когда первый восторг, который заполнил наши площади и улицы, улегся, люди начали оглядываться по сторонам. Что изменилось? Кто пришел к власти? Что нас ожидает впереди? Улеглись эмоции и у Игоря. Он вновь начал отличать черное от белого. И когда за три часа до смерти журналистка задала ему вопрос:
– Игорь, конкретно, вы на чьей стороне?
Он ответил:
– Я на стороне народа.
ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ
(отрывок)
Старый волк КПСС в овечью шкуру влез,
Чтоб вписаться в поворот, подсуетился,
Поменяв «СС» на «Р», овца ДПКР
Волчьей пастью попытается вцепиться в трон.
Хватит!
Я узнала о его гибели на Украине
Игорь был очень любящим и заботливым сыном; когда-то, еще в начале своего творческого пути, он писал мне с гастролей:
«Когда я в разлуке с тобой, я скучаю по тебе, мама, и очень хочу видеть тебя, говорить с тобой…
Я очень занят собой, хотя это все делается для вас, для моих близких. Мама, ты думаешь, я не понимаю, что все приходит в свое время, что ко мне тоже, возможно, придут и успех, и признание – нужно только подождать – ты думаешь, я не понимаю? Я понимаю. А почему спешу? Почему так тяжело переживаю неудачи? Да потому, что я хочу успеть порадовать тебя (пока ты еще, слава Богу, жива и здорова, тьфу, тьфу, тьфу), хочу успеть помочь Володе выбиться в люди… Понимаешь? Ведь для меня (я часто об этом думаю) потеряет всякий смысл мой успех, слава и признание, если не будет тебя. Отец уже не успел. Он так, бедняжка, никогда и не узнает, кем станет его сын через несколько лет.
Я хочу успеть, пока ты ЖИВА. А потом мне это уже будет не так нужно…
Я тебя очень люблю и хочу тебя увидеть.
Целую, твой Игорь (балбес)».
Я всегда и гордилась сыном, и боялась за него. Зная, что он очень мною дорожит, хотела сыграть на его чувствах, прося остановиться, не петь крамольные песни: «У тебя такая замечательная лирика – пой лирику! Ведь ты идешь против власти. Для кого ты поешь свои политические песни? Ты посмотри на эту публику. Тебя семьдесят процентов не воспринимает!» – не раз говорила я ему. «Пусть так. Со временем и другие поймут», – отвечал Игорь. Он очень радовался, когда на его концертах бывало много молодежи. Ему так хотелось, чтобы молодежь и поняла, что творится вокруг, болела за Родину, народ и не увлекалась той пошлостью, которой пичкает ее Запад.