Тогда, в первый раз. Валентин честно предупредил ее, что хочет иметь ее во всех смыслах. Так, чтобы она была только его. Почти потребовал заложить ему свою душу. Он не требовал ее любви, считая это чувство слишком малым, недостаточным для себя. Ему не нужна была часть ее сердца. Ему было нужно все. Без остатка. И Лина, понимая это, согласилась. В конце концов, он мог взять ее и силой, но не сделал этого, давая хоть такой выбор.
Так о чем было жалеть теперь? Отчего грустить, если ее жизнь была хороша, по сравнению со многими другими людьми.
Валик манипулировал ею, это правда. Он, практически полностью подчинил Лину своей воле. Но, всегда контролировал себя с ней. Лишь однажды ударил, но и тогда — это был рассчитанный жест, а не приступ ярости. Лина признавала, что это было, не так уж и неоправданно, учитывая, что в тот момент мужчина оттаскивал ее, рыдающую и отбивающуюся, от края крыши. Второй вариант побеждал всегда, даже когда сама девушка выбирала первый…
Валентин не шутил вчера на кухне, Лина не сомневалась в том, что его воли вполне хватит на то, чтобы вытащить ее с того света, заставляя жить. После того, как он вытянул ее из психбольницы, она почти поверила в его всевластие над ее жизнью.
Она была зависима от него, давно привыкнув, что ей не сбежать от неусыпного и постоянного управления Валентином ее жизнью. Не представляла уже, что что-то может быть по-другому, иначе, не так. Даже боялась подумать о том, что такое может случиться, с ужасом вспоминая свое пребывание в лечебнице. У нее был опыт жизни без Валентина, и за этот, недолгий в общем-то, период, она едва не успела стать жертвой изнасилования со стороны очередного кавалера матери, была обвинена пьяной родительницей в попытке совращения ее "будущего мужа", признана ею сумасшедшей, из-за стараний доказать, что мужчина практически напал на нее. И, увезена скорой в приступе жестокой истерики. В результате чего, безразличный ко всему, и в том числе к изложению ее версии событий, врач констатировал у девушки маниакально-депрессивное расстройство психики и прописал принудительное стационарное лечение.
Ей было, за что благодарить Валентина, не так ли? Хотя бы, за избавление от этого кошмара, если не за все остальное.
Но, так или иначе, в ее душу закрадывалась тоска и нужда в чем-то еще… В чем-то, чего Лина никогда не знала. Может, не так уж и не прав был тот врач? Не просто так же, такие глупости ей в голову лезут. Ну чего ей в жизни не хватает?
— В чем дело, Лина? — Так и не сумев заглянуть ей в глаза, и не довольный этим, Валик перекатился на кровати, придавливая девушку своим телом к матрасу. — Что опять не так?