- Ладно, - сказала Каден с хлопающим звуком, который прозвучал громко в небольшом пространстве, - Любимый цвет.
- Серьезно?
- Вернемся к основам, Рыжая.
Она широко улыбнулась на это прозвище, многие так называли ее, но ей по-настоящему никогда не нравилось оно до сих пор.
- Голубой. Твой?
- Черный.
Она ухмыльнулась. – Как и у большинства парней.
Он усмехнулся. И с энтузиазмом пустился еще как минимум в двадцать вопросов из разряда мелочей, которые ты узнаешь о человеке после пары месяцев знакомства: любимая группа, любимый фильм, любимая еда, любимое место, любимое все-остальное-что-он-только- мог-придумать, самый смущающий момент и лучший день в жизни, хотя он решил не спрашивать о худшем дне в ее жизни. Макенна была рада – она поняла, что не сможет противостоять желанию прикоснуться к нему, если он вновь заговорит о своем брате.
Макенна наслаждалась разговором. Где-то в середине разговора про «любимое», она растянулась на полу и поддерживала голову, опираясь на локоть. Несмотря на то, что она загнана в ловушку в черном, как смоль лифте в течение пары часов с незнакомцем, Макенна чувствовала себя на удивление расслабленной. Самая незначительная мелочная мысль пробралась в глубины ее сознания – она отчасти не с нетерпением ждала, когда питание вернется в лифте, после чего они дальше пойдут своими разными путями.
И, даже более того, у них было удивительно много общего. Они оба любили итальянскую и тайскую кухню. Она могла даже закрыть глаза на его любовь к суши, так как он ярый поклонник группы Kings of Leon, ее, несомненно, любимой группы. Они оба с удовольствием предпочитали ходить на бейсбольные матчи, чаще находиться на солнце и пить пиво с друзьями, и ни один не понимал вообще смысл игры в гольф. Также они разделяли любовь к глупым юмористическим фильмам, хотя и не смогли договориться о едином рейтинге в их списках.
Это был самый интересный разговор, который у Макенны произошел за очень долгое время. Каден, казалось, был искренне заинтересован в ее ответах. И он спорил и отстаивал каждую незначительную точку зрения на протяжении всего разговора так, что она захотела поцеловать его, чтобы только он заткнулся. Ей нравилось, как она чувствовала себя рядом с этим мужчиной, несмотря на тот факт, что она никогда не положила бы глаз на него.
Каден не мог вспомнить, когда в последний раз у него происходил такой легкий разговор или когда в последний раз он смеялся или даже просто улыбался так много. Это ощущалось... хорошо – что было замечательно. Он слонялся где-то между «прекрасно» и «довольно хорошо» большинство дней. И он давно смирился с этим. Это было лучше, чем тот мир, где он провел большую часть своей юности.