Она знала, о чём он говорил. Лёша знал, что она бывшая шлюха. Выходит, что и нынешняя
тоже…
— И что будешь делать? Ещё раз ударишь по яйцам, или будем договариваться?
— Ударю по яйцам. Нам с тобой никогда не договориться. Показывай эти фото, кому
хочешь. Лёша поверит мне, я знаю. — Ирина уже была у двери, когда он остановил её
словами.
— Зара…
— Не Зара!
— Хватит! Хватит, чёрт возьми. Я хочу сейчас поговорить с Зарой, спрячь эту бешеную
суку на время. Что ты делаешь? И зачем тебе эта война? Зачем тебе тендер?
— Мне он нахрен не сдался. Я хочу твоих страданий, твоей боли. Дороже денег для тебя
нет ничего на этом свете, даже человеческая жизнь не стоит в твоих глазах ничего. Твоя
фирма понесёт ощутимые потери, значит, и ты тоже.
— Тогда тебе станет легче? Ты насытишься?
— А ты насытился моей болью? Тебе хватило моих слёз? — Она бросила взгляд на часы.
— Черт! Я опаздываю! — Оставалось пятнадцать минут. И пробки…
Макс схватил её за руку, просто не хотел отпускать. Ещё чуть-чуть.
— Давай, начнем всё заново? Есть шанс выйти из игры без жертв, без потерь. Остановись, пока не стало поздно, Зара.
— Уже поздно. Поздно стало тогда, когда ты убил моего ребенка. Жертвы уже есть. И
будут ещё, только уже с твоей стороны, — бросила ему и, вырвавшись из его хватки, открыла дверь.
— Чей это был ребёнок? — крикнул ей в спину вопрос, так сильно его волновавший.
Она замерла. Что ему сказать? Девушка зажмурилась и, не поворачиваясь, сказала: — Уж точно не твой, монстр. Твоего ребёнка в самый раз было бы убить, я бы плакать не
стала.
— Тогда проваливай отсюда к черту, дрянь! Надеюсь, ты никогда не сможешь родить такое
же, никому не нужное, отродье, каким являешься сама! — Захлопнул дверь, прислонясь к
ней головой. Ударил кулаком по ней. Опять он сказал то, чего говорить не хотел.
Она стояла за дверью, сотрясаемая крупной дрожью. Снова он бил по самому больному. И
снова кровь по пальцам и вниз…
Но он за дверью не слышал её слез. Злость на себя самого достигла критической точки, и
Макс разнес ноутбук в щепки. Нет больше никакого компромата. Ничего больше нет…
Ирина неслась по улицам Москвы с предельно допустимой скоростью, то и дело
надавливая на газ сильней. Она не успевала на службу! Твою мать! Чёрт! Пробка. Это
конец. Она ударила по рулю, проклиная этот день и Макса. Зачем поехала к нему?! Ну, зачем? За новой порцией боли? Пробка затянулась. Девушка надеялась, что служба
начнется позже, и она успеет. Наконец, выскочив из пробки, она припарковалась у храма.
Выбежала из машины, забыв повязать платок, и влетела в здание. Служба уже началась…