— Да, люблю. И всегда буду любить, — шептала Марина, гладя ее по голове. — Стефан
расскажет тебе все. Не плачь, а то позову доктора, он поставит тебе болючий укол.
Ирина слегка улыбнулась шутке про укол и перевела взгляд на Стефана. Если он сейчас
начнет читать ей нотации и винить в смерти Джека, ее сердце разорвется.
— Я дам вам поговорить, позовете, как закончите.
— Не уходи, Мариша. Ты можешь и должна слышать все, что он ни скажет.
— Хорошо. Я в уголке посижу, — сказала она и села подальше в угол, чтобы даже вздохом
не разрушить такой важный и откровенный момент. Момент, когда две половинки ее
жизни, наконец-то, найдут общий язык и сойдутся.
Стефан занял место на стуле, а Ирина с трудом отняла руки от заплаканного лица, но не
посмотрела на него.
— Прости меня, Стефан. Перед тобой я должна встать на колени — в первую очередь.
Всю жизнь я должна стоять на коленях.
Он видел, что, вот-вот, и отчаяние поглотит ее. Как бы он ни был зол или расстроен, человек всегда в нем брал верх. Ему было жаль ее, слезы, что текли по щекам, были
пропитаны горечью, а глаза полны раскаяния. Стефан сжал ее пальцы в своей руке.
Девушка замерла и подняла на него недоверчивый, испуганный взгляд, но сжала его
пальцы в ответ.
— Ты не виновата в смерти моего отца. — Ее глаза еще больше распахнулись, а пульс
застучал сильней. — У него не было таблеток в пиджаке.
— Нет, ты врешь. Тебе жалко меня сейчас, поэтому ты врешь. Он… он сам просил достать
таблетки.
— Видимо, забыл, что их не было. Макс рассказал мне об этом. Они утром торопились, и
отец не мог найти таблетки. Так и ушел без них…
— Нет…
— Да, Зара, да! Это правда. Иначе я бы не держал тебя сейчас за руку и, вообще, не
пришел бы сюда.
Слезы бежали ручьями по ее щекам, которые уже должны были размокнуть, столько она
плакала. Он свободной рукой вытер ей глаза, но она заплакала сильней.
— Не плачь. Все хорошо. У Джека был врожденный порок сердца, его время пришло.
— Боже, — всхлипнула она. — Боже, я… не знаю, что сказать. Будто в конце тоннеля
снова зажегся свет. — Она облегченно улыбнулась, а слезы все бежали и бежали по
щекам.
— Ну, не реви. Уверен, ты бы поступила иначе, если бы все можно было переиграть.
— Ты слишком хорошего мнения обо мне.
— Я правильного мнения о тебе, поверь. Хотя, Макс так же всегда говорит, — усмехнулся
он.
— Ты слишком хорошего мнения о нас обоих. Мы этого не достойны…
— Сейчас не об этом. Хватит себя принижать. Просто, знай, что ты не виновата в смерти
Джека. Прекращай загонять себя в могилу.
— Неужели ты приехал, чтобы сказать мне об этом?