На протяжении всего романа жар выступает символом сексуального желания. Тита контролирует огонь на кухне, но огонь в ее теле — сила чувств и разрушений.
— Анна? — Кто-то стучит в дверь, и я подпрыгиваю на месте.
Нет. Не кто-то. Сент-Клер.
На мне поношенная футболка с желто-коричневым логотипом коровы и ярко-розовые фланелевые пижамные штаны с рисунком в виде гигантской клубнички. Никакого лифчика.
— Анна, я знаю, что ты здесь. У тебя свет горит.
— Подожди минутку! — кричу я. — Я сейчас.
Хватаю черную толстовку и застегиваю ее до морды коровы прежде, чем резко дернуть дверь.
— Привет-прости-за-ожидание. Заходи.
Я распахиваю дверь, но Сент-Клер замирает на секунду, просто уставившись на меня. Не могу прочитать выражение его лица. Затем оно расплывается в озорной улыбке, и он заходит внутрь.
— Милая клубничка.
— Заткнись.
— Нет, правда. Очень симпатичная.
И хоть под этим «мило» он не имеет в виду «я хочу бросить свою девушку и начать встречаться с тобой», во мне вспыхивает искра. «Сила чувств и разрушения», так хорошо знакомая Тите де ла Гарза. Сент-Клер стоит в центре моей комнаты. Он начинает чесать в затылке, и футболка задирается на одной стороне, выставляя часть голого живота.
Вших! В моем сердце загорается огонь.
— У тебя так... э... чисто, — отмечает Сент-Клер.
Шшш. Огонь погашен.
—- Правда что ли? — Знаю, что у меня опрятная комната, но я ещё даже не купила хорошее средство для мытья окон. Кто бы ни чистил мое окно последним, он не имел ни малейшего понятия о существовании чистящего средства «Виндекс». Нужно только распылять немного за раз. Большинство людей распыляет слишком много, и раствор затекает в углы, которые потом трудно высушить, не оставляя полос или ворсинок…
— Ага. Аж мурашки по коже.
Сент-Клер оглядывает комнату, беря вещи и рассматривая их, как я у Мередит. Он пристально изучает коллекцию бананов и статуэток слонов, выстроенных в ряд на комоде. Берет стеклянного слона и морщит лоб.
— Это мое прозвище.
— Слон? — Он качает головой. — Прости, я не врубился.
— Анна Олифант. Банановый Слон. Мой подруга собирает их для меня, а я собираю игрушечные мосты и бутерброды для нее. Её имя — Бриджет Сондервик, — добавляю я.
Сент-Клер ставит слона на место и подходит к столу.
— Значит, все могут величать тебя слоном?
— Банановый Слон. И нет. Определенно нет.
— Прости. Но не за это.
— Что? Почему?
— Ты поправляешь всё, чего я касаюсь. — Он кивает на мои руки, которые поправляют слона. — Невежливо с моей стороны вот так заходить и трогать твои вещи.
— О, всё нормально, — тараторю я, отпуская фигурку. — У меня можешь касаться всего, что хочешь.