– Откуда ты знаешь?
– Просто, знаю. Поверь мне… – его глаза были светло-карего оттенка, Серинде было трудно устоять против просьбы, читаемой в них.
– Я, правда, боюсь летать! – немного мягче сказала она. – Особенно с обманщиками!
– Я не обманывал тебя, Серинда, – Томми обиженно надул нижнюю губу. – Просто хотел удивить тебя… э-э-э… сделать сюрприз…
– Тебе это удалось, Томми, – она подозрительно посмотрела на него. – Почему-то мне, кажется, что ты что-то недоговариваешь.
– Как, по-твоему, умолчать кое о чём, считается обманом?
Томми выглядел таким милым и ранимым в этот момент, что Серинда не смогла не улыбнуться ему. О чём бы он не умолчал, она простила бы ему.
– Хочешь сейчас признаться мне в чём-то?
– Стоило сделать это давно… но… – он сделал паузу, собираясь с мыслями. – Знаешь, пусть это станет для тебя ещё одним сюрпризом…
От недоброго предчувствия у Серинды засосало под ложечкой, но Томми не дал ей время на лишние сомнения. Ему удалось заверить её (не без особых усилий), что всё пройдёт без происшествий. Серинда поверила ему, хотя в душе её с каждой минутой нарастала тревога. Это чувство обострилось, стоило им приехать в аэропорт, где их дожидался частный самолёт.
– Глазам своим не верю! – шокировано воскликнула Серинда. – Это шутка какая-то?
Серинда посмотрела на Томми, который от смущения не знал куда податься.
– Ри…
– Томми, – перебила она его. – Мы знакомы с тобой уже год! За всё это время у тебя не представилось случая сказать мне, что ты нереально богат, а не просто богат? – на слове «нереально» Серинда повысила интонацию.
– Но я не богат! – упрямо заявил он, нахмурив брови. – Это мои родители богаты и знамениты, я же говорил тебе. К тому же, это даже не их самолёт, я одолжил его у брата… – он осёкся, и чтобы отвлечь Серинду взял сумку с её вещами и передал стюарду, встретившего их у самолёта.
Серинда знала, что Томми отпрыск богатого семейства, но ей и в голову не приходило уточнять, насколько они богаты. Оценив обстановку внутри самолёта, Серинда прикусила губу от волнения. Ей вдруг почему-то стало страшно знакомиться с его родителями. Она боялась, что её неприязнь к богатым личностям может как-то косвенно повлиять на её отношение к матери и отцу Томми. Её друг не был одним из «золотой молодёжи». Он стремился к самостоятельности и за то время, что они знакомы Серинда не замечала за ним снобизма или присущим многим его возраста и социального положения выпендрёжа. Ей хотелось думать, что именно таким его воспитали родители, а стало быть, они – хорошие люди, без пафоса и лицемерия.