Так моя задница познакомилась с плетеным кнутом. Этот девайс, как оказалось, был его любимым. И владел он им совершенно виртуозно.
Но Исповедник не так просто носил свое имя. Каждую сессию он заканчивал долгой беседой.
Мы говорили о разных вещах. Он постоянно ставил меня в тупик, перескакивая с темы на тему, задавая вопросы, отвечать на которые было иногда стыдно, иногда больно. Иногда просто невозможно. Но я знала, что не ответить не могу. И даже не потому, что потом буду наказана. А просто потому, что он был моим Исповедником.
Он познакомил меня с собой. Со своим телом, со своей душой. Несмотря на то, что два дня в неделю была его собственностью, его вещью, я стала относиться к себе с уважением. Он заботился обо мне. Радовался каждому моему успеху. Огорчался вместе со мной промахам. Я чувствовала, что ему доставляет удовольствие моя боль, но его печаль была такой искренней. Он был всегда справедлив. Я знала, что и муки и удовольствия мною заслужены.
За то время, что была его нижней, я закончила бухгалтерские курсы, и он устроил мне праздник по случаю получения диплома. Научил кататься на горных лыжах, ездить верхом. Он водил меня в музеи и на выставки. Советовал, какие прочитать книги, какие посмотреть фильмы. А потом мы вместе их обсуждали. Я чувствовала себя родившейся заново. Он меня менял, лепил, ваял, будто скульптор. И ему нравился результат своей работы. От той никчемной, избитой, оттраханной суки не осталось ничего. По крайней мере, так я думала.
Исповедник как-то сказал, что видит во мне потенциал топа. Конечно, спорить я не посмела, но искренне удивилась и не поверила.
Однажды он взял меня с собой на тематическую вечеринку в один закрытый клуб. Я очень волновалась. Специально для меня было куплено вечернее платье, длиной едва доходящее до колен, с открытой спиной, глубокого изумрудного цвета, выгодно подчеркивающее мои темно-рыжие волосы и бледную кожу. И перед самым выходом торжественно надел на меня серебряный ошейник с выгравированными на нем двумя ладонями, сложенными в молитвенном жесте. Знак того, что я – его собственность.
Полутемный зал был заполнен странноватой публикой. Хорошо одетые мужчины, женщины в вечерних нарядах были перемешаны с татуированными бритоголовыми рокерами в косухах и затянутыми в латекс полногрудыми девицами. Исповедник усадил меня за столик в ВИП-зоне. Шоу было красочным, с фейерверками, огненными фонтанами, над сценой парили подвешенные на цепях или веревках полуголые девушки, устрашающего вида мужики в масках эффектно стегали их различными кнутами, плетками и стеками, втыкали иглы, поливали расплавленным воском, мастера бандажа опутывали тела своих жертв изощренной паутиной веревок.