отношения на глазах у охранников.
Чувствовала я себе прескверно. Я опасалась, что под нежным, умоляющим
взглядом Макса вновь растаю и не смогу рассуждать здраво. Эти не обладающие
высокой моралью красавчики вечно используют свои внешние данные, чтобы
запудрить мозги таким влюбленным и неискушенным идиоткам, как я. В Пашке я
была уверена - ведь мы встречались с ним больше полутора лет. А Максима я знала
всего ничего. С трудом верилось, что секс для него ничего не значит. Порой он так
смотрел на меня, словно едва сдерживался, чтобы... Черт. О чем я думаю? Конечно,
он хочет меня. Это естественно. Но редко какой мужчина может контролировать
свои сексуальные желания. А он столько времени проявлял самообладание. И ни
разе не попытался перейти границу. Даже Пашку порой заносило. И все же я так
мало о нем знаю...
Я зашла, села на стул и вперила взгляд в одну точку.
- Сашенька, - опустился возле меня на корточки Максим, - посмотри на меня,
пожалуйста.
Стиснув зубы, я опустила голову и встретилась с его полными страдания глазами.
- Саш, поверь мне, я бы никогда не причинил тебе боль. Я слишком люблю тебя и
не хочу потерять. Да я Анастасии в отцы гожусь! Всё эти чертовы гормоны! Да еще
сказки о принце на белом коне... Саша, поверь мне, прошу тебя. Я бы не посмел и
пальцем тронуть ее...
Я смотрела в эти так любимые мною глаза, в это родное лицо, на котором каждая
черточка, каждая родинка и морщинка были так дороги, и сердце сжималось от
желания коснуться его.
- Я верю тебе, - тихо произнесла я и увидела, как обмякли его плечи. Он взял мои
все еще дрожащие руки и прижался к ним губами. - Ты не виноват, что девушки
теряют голову от одного только твоего взгляда.
- Не говори так, - сдвинул он брови. - Черт! Как же я устал от этих стереотипов!
Люди привыкли судить о человеке лишь по внешности. Вот и ты считаешь, что раз
смазлив на лицо, значит сексуально неуравновешен, да?
- Прости, - опустила я голову. - Наверное, я плохо еще тебя знаю. И мне
действительно было больно видеть тебя рядом с ней. Выходит, я еще и ревнивая...
Максим усмехнулся и зарылся лицом в мои ладони.
- На твоем месте я бы метал громы и молнии. И в таком состоянии запросто
совершил бы какую-нибудь глупость. Ты же не устраиваешь истерик, не топаешь
ногами, не кричишь, даже если тебе очень плохо. Единственное, что можешь себе
позволить - это беззвучно плакать, - последние слова он произнес с болью в голосе
и принялся покрывать поцелуями мои ладони, пальцы, запястья, поднимаясь все