- Какое же ты чудовище! – со слезами на глазах проговорила Абрамова, продолжая плотно прижимать руки к животу.
- Лиза, я жду твоего решения, - все так же холодно сказал Марк.
- Я согласна, - прохрипела Абрамова.
- На что? – с нажимом спросил Марк.
- Выйти за тебя замуж.
- Вот и славно, - он резко поднялся с места и прошел в коридор, чтобы одеться. - И, кстати, мы подпишем брачный контракт, по которому ты не будешь претендовать на мое имущество и средства.
Лиза лишь слабо кивнула, она хотела только одного, чтобы он поскорее убрался из ее квартиры. Поспешно одевшись, уже на пороге Сильнов угрожающе проговорил:
- Не вздумай никуда исчезать, я все равно рано или поздно тебя найду, и тогда, сама понимаешь, что будет! Я позвоню тебе завтра, - отчеканил Марк и, громко хлопнув дверью, ушел.
Лиза прислонилась спиной к стене и, съехав вниз, горько заплакала:
- Ненавижу урода! Но ты не волнуйся, я тебя никогда ему не отдам, мой малыш.
***
Вечер опустился на город, фонари освещали улицы, и так получилось, что две несчастные и совершенно разные девушки убивались от несправедливости злодейки-судьбы, которая подарила им одну любовь на двоих. И если Елизавета тихо глотала слезы, сидя на полу в пустой темной квартире, то Аня ревела навзрыд, не стесняясь своих слез, на груди своей единственной подруги. Инна пришла к Ане спустя час после ухода Марка, и поначалу Архипова не хотела открывать дверь, думая, что за ней найдет Короля. Он был последним человеком, кого девушка на тот момент хотела бы видеть. А Инну Аня всегда считала сестрой, которой у девушки никогда не было, и ее поддержка сейчас было жизненно необходима. С мамой Аня не могла делиться своими переживаниями, не получалось. Хотя Ангелина Витальевна, не смотря на постоянную занятость, всегда старалась уделить дочери как можно больше внимания и часто интересовалась у той про их отношения с Марком. Но Аня не могла общаться с ней как с Инной. Не могла рассказать матери, что ее тревожит, беспокоит, она даже не говорила про их взаимоотношения со Святославом, и не потому ,что Ангелина не поняла бы ее, нет, просто Аня знала, что мама будет переживать, а этого девушке не хотелось. Вот Инна - другое дело. Она всегда умела смотреть на вещи трезво, да и подруге признаться в чем-то было намного легче.
Внутри девушки все горело и рвалось, заставляя ее тело с новой силой содрогаться в приступе рыданий. Аня покрепче обняла колени подруги, на которых покоилась ее голова, выпуская на волю новые потоки слез, опустошая душу. Говорить не хотелось, и подруга не требовала ничего, только гладила Аню по волосам и приговаривала: