- Что? - Ему показалось, что он ослышался, - Я тебя правильно понял? Дозировать?!
- Чтобы не надоесть друг другу... - Она не успела договорить.
- Надоесть? Когда?! Ты что, здесь, на целое лето, а? Когда надоесть?!- даже ложечка в чашке звякнула.
Она встала и отошла в сторону.
- Не кричи, ты ведешь себя как психопат...
- Я психопат?! - Костя поднялся вслед за ней, Саша слегка попятилась. - Угораздило меня связаться с тобой... Пропала, ни слуху - ни духу. Почему ты не хочешь дать мне свой телефон?
Александра молчала. Мужчина отвернулся к окну и выдохнул, словно пытался взять себя в руки, после чего опять обернулся к ней:
- Саша... дорогая, милая моя Саша, скажи, пожалуйста, мне - дураку, как мы можем надоесть друг другу за столь короткий срок? И еще скажи мне, с чего бы тебе обижаться на меня, если тебе, как ты говоришь, наплевать? - Он надвигался медленно и неумолимо.
- Все равно...
- Что?..
- Я сказала, что мне все равно.
- Все равно... гениально!..
Костя приблизился к ней в отчаянной решимости не отпускать, пока эта ледяная корка не стает, не зная, что ей действительно уже наплевать на все условности. "Гори оно синим пламенем!..", и еще, "может быть он и вправду не лжет?.." Ну, надо же как-то оправдать свою слабость, свою глупость, свою... Он подошел слишком близко...
ГЛАВА 9
Знаешь ли ты, когда уйдет она
Куда она идёт, слушая шаги
Знаешь ли ты, имеешь ли ты власть
Чтоб удержать ее?
Но ведь она - не твоя...
Стас Пьеха, Григорий Лепс "Она не твоя"
Последующие дни запомнились своей легкостью, беззаботностью, какой-то детской непосредственностью. Они сливались с ночами, полными нежности и страсти. Саша боялась себе признаться в том, что она... счастлива. Пыталась не разрешать себе думать о том, что вот еще немного и... все. Думалось само, правда, такие мысли не отравляли существование, скорее придавали яркости бытия и некоей отчаянной бесшабашности. Она позволила себе быть. Здесь и сейчас. Чуть-чуть. Еще совсем немного блаженного состояния счастья, покоя, защищенности.
Они наслаждались. Морем. Солнцем. Друг другом. Могли часами молчать, перекинувшись лишь парой слов. Или говорили без умолку обо всем, что только приходило в голову.
Позже Костя попытался вытянуть из нее признание, что она приревновала и рассердилась, но она неопределенно хмыкнула в ответ:
- Ты же сам мне напомнил, что скоро я уеду, - она улыбнулась. - Какой смысл в ревности? Я исчезну из твоей жизни, и все это не будет иметь никакого значения.
Он улыбнулся - отчасти насмешливо, отчасти беспомощно: