- И, как они? Нервы твои? - заметил бармен.
- А никак, - и опустила голову на барную стойку. Она там, реветь, что ли собралась?
- Все настолько плохо было? - осторожно поглаживая ее по голове, спросила Алина.
- Да в том то, и дело, что было все волшебно, прекрасно, обалденно, - ну да, плачет. Приплыли господа, сушите весла!
- Маша? - позвала я ее. Она перевела на меня глаза. - Теперь твоя очередь.
- А я, давеча, изнасиловала одного мальчика, - будничным тоном выдала она.
Я чуть не упала со стула, удержалась. Алина, пила коктейль в этот момент, подавилась, постучала себе по груди. Елка, наливала себе добавку, вон мимо льет, не сводит ошалелых глаз с Машки. У Снежи ступор, про слезы совсем забыла. Бармен вытирал стакан, уронил, тот разбился, стоит и смотрит на нее с открытым ртом. Ну, неприлично же, так делать. А это чудовище, смотрит перед собой и делает вид, что ничего и не было. И тишина...
Очнулись мы еще не скоро, а когда все же очнулись, переваривали нудно, дотошно, и с пристрастием.
- И он не сопротивлялся? - нарушил молчание бармен.
- Да нет. Он был "за" всеми своими конечностями, - сказала она.
- Мышка, ты нас переплюнула. На такое, даже мы не способны, - отошла Снежка. Машка только тяжело вздохнула и произнесла.
- Да это еще ничего. Он, оказывается, вдобавок, приходится крестником нашему уважаемому Роману Георгиевичу, - это она, оказывается, поглумилась над любимым родственником главного редактора. Мда... Слов нет, одни эмоции. И то, не цензурные.
- Охренеть, как ты весело живешь, - почти с восхищением выдохнула Алина.
- Ага. Весело нам. Но теперь, я не могу на других смотреть, - пожаловалась Машка.
- Ну, что ж. Добро пожаловать в наш клуб, - сказала Ленка. А на немой вопрос бармена, когда он смотрел на нас, ответила. - Клуб одной, хреновой, ночи.
- И что мне с вами делать? - задал риторический вопрос бармен, и тут же почти приказал - Рассказывайте...
И мы все рассказали... Так, рассказали... Воспоминания только смутные, как в тумане все. Помнится, заказывали еще и еще, жаловались на них, мужиков... Плакали и смеялись взахлеб... Доказывали что-то, и жестикулировали руками и ногами... В общем, у бармена никогда в жизни не было такой хохотайки-укатайки. Как он, бедный, только не надорвался, но история, об этом факте, умалчивает. Затем, кто-то Алинку приглашал потанцевать, но она отказала, и еще двинула для ускорения принятия отказа. Машка рвалась добавить бедняге, но ее остановила Снежа. А Елка, наоборот, пожалеть, но ее удержала я. А потом, все. Дальше, только, темнота и... и покой...