Шум дождя и свист ветра прорезал крик одного из солдат:
– Стрела пиктов!
Проследив за его взглядом, я увидела древко стрелы, торчащее из земли слева от меня. По крайней мере, причина поведения Гауры была ясна – любимица почувствовала опасность и вовремя отреагировала.
- Рассредоточиться! – крикнула я, но опытные конные за долгое время службы и без моей команды знали, что нужно делать. Вытащив из ножен мечи, мы всматривались в сплошные холмы, тянувшиеся вдоль нашего пути, пытаясь зафиксировать какое-либо движение, но сквозь пелену дождя даже моё зрение эльфа не смогло уловить ничего настораживающего. Только ощущение, что мы здесь не одни, и за нами наблюдают, тревожными нотками било в мозгу, подгоняя незамедлительно продолжить путь. Мы было тронулись, но странность ситуации не давала покоя. Если пикты или саксы, отчего не нападают? Не думаю, что испугались дождя - не тот это народ. Взгляд невольно упал на стрелу:
- Стоять!
Я соскользнула с лошади и медленно опустилась на колени. Сколько было точно таких же стрел-убийц в моей жизнь? Тысячи? Миллион? Но эта!!! С удивлением осматривая не характерное для стрел пиктов оперение, я не могла оторвать от него взора и, помедлив в нерешительности секунду, потянула за древко.
- Baw! Law quita! – пораженно выдохнула я. До боли знакомый наконечник резал глаза голубым блеском.
Цвет моего прошлого, спрятанного в самых тайных глубинах памяти вместе с гибелью всей расы, к которой принадлежала сама. За время, что я и Иллиам живём в мире людей, прошлое ни разу не напомнило о себе. Оно осталось за закрытыми дверьми коридора, соединяющего миры. За ними же остались все, кого когда-то любила, и чьи жизни в один роковой день превратились в прах в жестокой непримиримой войне.
- Госпожа Лайнеф? Госпожа, у вас рука в крови, – из задумчивости меня вывел голос Квинта – самого юного из моих солдат.
- Черт! – только сейчас я поняла, что сжала стрелу в кулаке с такой силой, что порезала ладонь. Кровь, того же цвета, что и наконечник, проступала из раны и тут же смывалась дождевой водой. Я посмотрела на своих воинов – за многолетнюю службу бок о бок в легионе они привыкли к подобной странности моего организма, благо дело бледный цвет кожи скрывал её. Подозреваю, что и поста командующего конницей я удостоилась не только за проявленные навыки, а отчасти потому, что суеверные римляне считали меня чуть ли не богиней, что изрядно потешало. Но Аркадий умер. В Римской империи стало совсем неспокойно. Конфликты в императорских семьях разгорались один за другим, а неизвестность могла обернуться бедой для таких чужаков, как я и Иллиам.