– Я боюсь за него. Я впервые его таким вижу, – тихо говорила Элизабет.
– Когда они расстались в первый раз, он тоже был не в себе, но сейчас все намного хуже, – шептала Розмари. – Я думаю о том, как бы он во что-нибудь не вляпался. Раньше я прятала алкоголь, а сейчас он просто уходит из дома.
Я закатил глаза. Розмари говорила обо мне так, как будто я какой-то малолетний хулиган, который постоянно выносит из дома ценные вещи и меняет их на дозу. Я резко распахнул дверь:
– Обо мне говорите?
Они переглянулись.
– Папа, – дочь заглянула в кабинет и увидела осколки, которые валялись на полу. Ее глаза расширились. – Теперь ты громишь комнаты?
– Иди к себе, Элизабет, – раздраженно бросил я.
– Я не собираюсь слушаться пьяницу! – огрызнулась она и, круто развернувшись, спустилась по ступенькам вниз, скрываясь из виду. Розмари, глядя на меня, покачала головой и последовала за ней.
На часах было девять вечера, а я стоял и смотрел в окно, любуясь панорамой Нью-Йорка. В руках, как приклеенный, находился стакан с виски. Я выпил горьковатую янтарную жидкость и подошел к бару, наполняя его снова. Я собрался осушить и этот стакан, но меня отвлек стук в дверь. Я заглянул в глазок и увидел Уилла Джефферсона. Что ему от меня нужно? Я открыл дверь, но заслонил проход своим телом, давая понять, что не собираюсь впускать его.
– Привет, Дэйв, – сказал он, протягивая мне руку.
– Что ты хотел? – спросил я, придерживая дверь.
Уилл медленно отдернул свою ладонь и, достав из кармана связку ключей, протянул их мне:
– Кристалл попросила передать тебе вот это. Здесь ключи от машины и квартиры.
Я почувствовал, как вены на моей шее вздулись. Я так разозлился, что захотел вмазать ни в чем неповинному пареньку.
– Передай Кристалл, чтобы шла к чертовой матери, – растягивая слова, рычал я. Я захлопнул перед Уиллом дверь и сжал свои волосы. Как эта девчонка смеет отправлять мне своего дружка, который сует мне эти поганые ключи? Она как будто специально делает мне еще хуже! Зачем ей это? Ей нравится причинять мне боль, напоминая о себе?
«Странное это ощущение – боль, которая милосердно уводит нас за пределы наших чувств. Когда сердце разбито, все корабли сожжены, тогда уж все равно. Конец счастью и начало покоя». – Бернард Шоу.
Я вернулся к бару и залпом выпил уже наполненный на половину стакан. Я не мог справиться с чувствами, которыми был не в силах управлять. Кристалл убила меня. Убила надежду на нормальное существование, и в голове крутилась только одна мысль: я ненавижу ее. Я так ее ненавижу! Ненавижу так же сильно, как и люблю...