Вздрогнув от того, как внезапно и совсем близко послышались голоса, я поставила рамку на место и прижалась к стене за дверью ровно в тот момент, когда в комнату заглянули.
— Где она? — почти прокричал Кавьяр, а я буквально слилась с обоями, каждой клеточкой тела ощущая напряжение грека.
Нас разделяла дверь, какая-то несчастная деревянная дверь, и в этот миг мне так хотелось, чтобы грек не додумался шагнуть вперед, что даже дыхание перехватило. Выдохнула только тогда, когда Клио вернулся в коридор и прорычал:
— Найдите ее немедленно!
Не помня себя от страха, действовала чисто интуитивно и почему-то, выскочив за дверь, потащилась к лестнице, мечтая укрыться в саду. По пути встретилась только Жанна и, к счастью, уже на первом этаже. Она просто остановилась и несколько секунд мы молча смотрели друг дружке в глаза. Этот немой диалог был гораздо красноречивее любых слов.
Наконец, блондинка вздохнула, покачав головой, и отошла в сторону, наверняка и уже в который раз посчитав меня полнейшей дурой.
— Спасибо… — произнесла я беззвучно и юркнула за стеклянную дверь.
День клонился к вечеру, и мой абсолютно пустой желудок не мог молчать, поэтому тишину сада нарушал его жуткий вой. Скрывшись за зеленой кроной непонятного карликового дерева, устроилась на скамье, подтянув колени к груди, и прислушалась.
Кажется, Жанна все же не сдала меня греку.
Значит, осталось несколько минут, прежде чем Кавьяр благодаря чертову браслету отыщет меня и убьет.
Эх, если бы это было так… Не убьет ведь. Доведет до сумасшествия, но ни за что не даст умереть. Высшая мера жестокости. Хуже людей на свете нет. Оно и к лучшему. Нечего портить и без того подгнивший мир.
Внезапно вспомнился Робби.
Что же с ним? Неужели англичанин так и не добрался до Чикаго, и Ханна по-прежнему не знает обо мне?
Представила ее лицо с добрыми голубыми глазами, улыбку… Боже… Какое же оно родное и такое далекое, словно мечта, которой мне уже никогда не коснуться.
Нет-нет, так думать нельзя. Не сейчас.
Встала, собираясь вернуться в дом, но от внезапно поднявшегося шума просто остолбенела.
— На землю! — откуда-то проорал Кавьяр.
Видимо, я не подчинилась, потому что посыпались грязные ругательства, и кто-то очень тяжелый и злой сбил меня с ног.
Дышать не представлялось возможным, а когда неожиданно до моего мозга дошло, что двигаться я тоже не могу, принялась орать и вырываться.
— Ебанулась, что ли? — рявкнул на ухо грек и, немного приподнявшись, зажал мне рот ладонью.
А вокруг продолжалась перестрелка. В кино все ерунда. В жизни это оказалось настолько страшным, что меня всю буквально трясло, а приступ паники не прекращался и грозился обернуться обмороком. Клио присмотрелся — видимо, заметив мои выпученные глаза, убрал руку и сполз, улегшись рядом. А я, как сущая идиотка, — ну не соображала же ни черта, — рванула, собираясь встать.