Кавьяр ничего не заметил: ни того волнения, что отразилось на моем лице, ни радости, потому как отвернулся и подошел к столу. С невозмутимым видом грек переложил какие-то бумаги и, задержав взгляд на одной из них, улыбнулся.
— Вообще, Летти, я имел в виду твою маленькую смерть, когда спрашивал, почему ты так поступила? — пояснил Клио. — Хавьер справится со своей утратой. А вот ты совсем не подумала о последствиях той выходки, правда ведь?
Прямо физически ощутила, как Кавьяр меня уничтожает взглядом и, посмотрев на него, побледнела — кровь отхлынула от лица.
Вот сука, он догадался…
— Так, говоришь, об аллергии своей ты не знала? — прищурился, изображая участие и понимание, и медленно приблизился. — Прочти, пожалуйста.
Мои руки дрожали. Это даже Клио заметил, но ничего не сказал, лишь многозначительно фыркнул.
Вначале у меня не получалось сосредоточиться на тексте. Грек стоял слишком близко, нависая надо мной, как будто пытался придавить тяжелой энергией властности. Но все же скользнуть взглядом по нескольким строкам мне удалось, и лист сам по себе выпал из рук.
Выписка из истории болезни, видимо, присланная по факсу, сообщала о том, что в возрасте семнадцати лет у меня была зафиксирована остановка сердца, случившаяся в результате анафилактического шока… Далее перечислялись конкретные препараты, категорически мне запрещенные. Интересно, кто предоставил греку эту информацию? Хотя, что это я? Деньги правят миром.
— Что скажешь? — напомнил о себе Клио.
Впрочем, я и не забыла о его присутствии. Особенно учитывая то, что он стоял рядом и стирал меня в порошок. Не буквально, конечно, но лучше бы на месте пристрелил, чем вот так смотрел.
— И давно ты об этом узнал? — спросила бесцветным голосом.
— Даже если бы бумагу успели выслать немного раньше, все равно не остановил бы тебя. Почему-то я был уверен, что ты лжешь. И с самого начала понял — пойдешь до конца. Впечатляет. Только вот твой эгоизм для меня — нечто невообразимо неожиданное. Вроде бы ты бросалась Юми защищать, вроде бы и сострадательность в тебе зашкаливает. Тогда, что за хрень ты устроила с этим безнадежным самоубийством, а? Марио привязался к тебе. Жалел, заботился, а ты принялась, как последняя сука, себя с его помощью убивать… Чем больше тебя узнаю, тем тверже убеждаюсь в правильности своего выбора. Тебя наказывать надо, причем сурово, потому что такая дурь в твоей башке сидит, что только болью и выбьешь.
— Будто ты не любитель чужими руками жар загребать! — огрызнулась в ответ.
Жалкие попытки отгородиться от горькой правды. Я ведь именно так и думала о себе, как грек сказал, когда док инъекцию делал.