— Лучше в рот.
Пришлось вытащить член из влагалища и повернуть девицу к себе лицом. Ртом она действовала более умело, и по мне разлилась волна приближающегося оргазма.
И вскоре моя дубинушка яростно зафонтанировала. Теперь юная минетчица сосала, причмокивая, и сперма текла по подбородку.
— Фу, как неэстетично!
Девушка достала из кармашка платья зеркальце, платок, быстро вытерла лицо, а потом, конечно же, спросила, вставая с унитаза:
— Тебе хорошо со мной?
— Да… — отвечаю неопределенно, — но как бы мне теперь выйти отсюда?
— Не торопись… Давай покурим?
Она достала сигареты и одну протянула мне. Курили, обнявшись, и я чувствовал, что во мне вновь пробуждается желание — ведь правой рукой она держала сигарету, а левой ласкала мой член и яйца.
— Давай в зад… — вдруг прошептала абитуриентка и швырнула дымящийся окурок в унитаз. — Правда, это несколько выходит за пределы моего обычного репертуара… Ну, да ладно… Говорят, что надо все испытать…
Она помогла рукой, и мой член ворвался в заднее отверстие. «Зубрила» застонала от боли, но сразу же стала подмахивать, все ускоряя движения. А потом схватила мою руку:
— Потри, потри клитор…
Мои пальцы погрузились в мокрое влагалище и уцепились за торчавший оттуда отросточек.
— Так… хорошо… — шептала девушка, дергаясь над унитазом. — Милый мой, умница… О!.. Какой кайф!..
Этот оргазм был сильнее прежнего.
— Уходим по одиночке, — сказала она. — Сначала я, потом — ты.
— О'кей, разведай там. Если все чисто — тихонько свистнешь.
— Свистеть не умею, лучше кашляну. Вот так: кха-кха!
Она открыла кабину, собираясь выйти, но в дверях обернулась и сказала, улыбаясь:
— А ты мне понравился, может, еще встретимся? Конечно, не в библиотеке. Тебя как зовут?
— Колей меня зовут, Колей, — зашипел я в ярости, — давай короче, иначе накроют!
— А меня — Олей. Ладно, приходи к двенадцати в буфет, — она кокетливо улыбнулась. — Договорились?
— Да, да! — завыл я. — Смерти моей хочешь, что ли?
— Ну, пока! — Оля выпорхнула из кабины, и я трясущимися руками закрыл задвижку.
Мне было слышно, как она подошла к зеркалу и раковине, долго там мыла руки, а потом так же долго (или мне показалось?) их сушила. Наконец, завывание сушилки стихло, хлопнула входная дверь в туалет. Я ждал, затаив дыхание. И вот… Снова раздался скрип входной двери, после чего кто-то закашлялся: кха-кха-кха! Я рванулся к дверце кабинки, но громкое цоканье шпилек по кафельному полу остановило меня. «Чужой! Вернее, чужая…»
Заперев кабину, я взгромоздился на унитаз с ногами и сидел как петух на насесте. Цокающие звуки приблизились, затем хлопнула соседняя дверка и через тонкую перегородку донесся шорох: «чужая» задирала подол и стягивала трусы. Снова раздался кашель, потом — характерное журчание… Я был в смятении: мелодичный звук так меня возбудил, что центр тяжести тела резко переместился вверх, и я, потеряв равновесие, чуть не свалился с унитаза. К счастью, в последний момент удалось уцепиться за ящик с бумагой. Пальцы почувствовали что-то твердое, округлое. Зеркальце! Очевидно, абитуриентка забыла.