– Ну? – прервала мои размышления Мия. – Что надумал-то?
– Нет. Это не та проблема, которую я могу решить вот так вот с ходу. Да и вообще, думаю, с этим делом можно подождать. А пока можете именовать меня «тем парнем» или просто «парнем».
– А задницей можно? – хмыкнул учитель. – Мне просто так будет легче запомнить.
– Тогда уж «самой крутой задницей в трущобах» называй. Это будет больше походить на правду.
– Договорились, – кивнул Люк, – а теперь поднимайся, и пошли, прикинем объем строительных работ на нашей будущей арене.
– Мия, ты с нами? – спросил мужчина, выходя из комнаты.
– Нет, – покачала головой девушка, – что-что, а ваша строящаяся арена мне совсем не интересна. А вот непосредственно на открытие можете меня позвать, обязательно приду.
Свой квартал я почуял уже на выходе из рынка. Этот приятный, можно сказать, даже теплый аромат огромных роз разносился далеко за пределы нашего района и одним своим существованием делал отличную рекламу будущему торговому кварталу и планируемой арене.
Плющ встретил меня опущенными листками и светло-желтыми лепестками роз.
– Что это с ним? – недоуменно спросил я, подходя ближе к живому забору.
– Он стал таким после того, как дети узнали, что ты погиб. Твой старик-друид сказал, что растения чувствуют боль детей и вот так вот реагируют.
– Так вот в чем дело, – понял я. – Саша и Гнат грустят и, соответственно, транслируют свое подавленное настроение плющу.
– Да, друид говорил так же.
Подходя к растению, провел руками по радостно затрепетавшим листочкам. – Привет, мой дорогой, – пробормотал я, и в следующее мгновение плющ неожиданно обхватил меня своими ветками и, крепко зафиксировав конечности, перенес на газон перед домом.
В ту же секунду входная дверь распахнулась от сильного удара, и на крыльцо выбежали Адам и Гнат.
– Ты не Нел! – услышал я крик подбежавшего ко мне Гната. – Почему ты ощущаешься плющом как Нел?! Что ты с ним сделал?
Не дав мне даже рта раскрыть, мальчишка достал нож и с исказившимся от злости лицом попытался пырнуть меня. Благо, что рядом находился Адам и не дал разбушевавшемуся Гнату пустить мне кровь.
– Ну-ка успокойся, щенок! – зло прошипел я, щедро полыхнув эмоциями ярости и раздражения, и приказал плющу отпустить меня. Видимо, эмоции были слишком яркие, так как растение тут же меня отпустило и даже постаралось немного отодвинуться.
– Ты, мелочь пузатая! – сказал я Гнату. – Иди, открой ворота, там стоит Люк! Он ждет, пока его впустят!
– А ты, – наставил я свой палец на Адама, – держи своего щенка подальше от приличных людей, не то на удобрения пойдет.