После ее ухода на мягком диванчике повисло напряженное молчание. Официант принес чай и пару пирожных с ягодами.
Ну, что решила? – Макс и не думал оставлять ее в покое.
О чем? – буркнула Варя, кромсая пирожное на кусочки.
О своих комплексах. – Он спокойно и неторопливо ел свое пирожное, аккуратно запивая чаем. Варя разозлилась. Что за допрос!
У меня нет никаких комплексов! Я не привыкла, чтобы мужчина покупал мне одежду!
Твой Вадим…
Да, мой Вадим ничего мне не покупал!
Значит, он был скупым идиотом, - пожал плечами Макс.
У нас не было общего бюджета, - поправила его Варя.
Ну, знаешь, я как-то не готов предоставить весь свой кошелок в твое пользование. Варя покраснела:
Ты не правильно меня понял. Вот Леша с Яной…
Ты мне предлагаешь, - перебил Макс девушку, - Для того, чтобы покупать тебе купальники, жениться на тебе, или сделать общими наши кошельки? Я правильно понял?
Нет, не правильно! – надулась Варя.
Макс рассмеялся, сгреб ее в охапку, поцеловал в макушку и прошептал на ухо:
Просто ты на своем замшелом филологическом факультете начиталась разных нафталиновых Островских, с их содержанками и прочими бесприданницами, и сейчас хочешь изобразить проблемы нравственного выбора.
И сразу после своих слов стал покусывать ее, вдруг ставшей очень чувствительной, мочку уха. Варя мучительно покраснела и пробормотала:
Островский не нафталиновый!
Это все, что ты можешь возразить по существу? – продолжал веселиться Макс, целуя ее уже в шею.
Перестань! – Она дернула шеей. – Я не могу так разговаривать!
Ну, давай не будем разговаривать. Давай займемся делом.
И Макс, повернув ее лицо к себе, поцеловал ее спокойно и властно, как будто был уверен, что сопротивления не встретит. И Варя сдалась. Она неторопливо и со вкусом отвечала на поцелуй, сама обняла его шею, и стала поглаживать непослушные волосы.
Ты слишком умный! Так нельзя, - девушка обхватила его лицо.
А если тебе еще захочется помучаться над нравственной дилеммой, я с удовольствием поиграю с тобой в барина и крестьянку, по Пушкину, - он накрыл ее руки своими, и поцеловал ладонь.
Пушкин написал «Барышню-крестьянку», балда!
Не важно. Отдадим уважение классикам.
Напившись чая с пирожными, они еще долго гуляли по городу, чинно взявшись за ручки, как юные влюбленные. Макс дразнил Варю, доставая со дна своих школьных воспоминаний героев и героинь
классики. Варя негодовала и возражала с пылом и жаром, в очередной раз не догадываясь, что ее дразнят.