Но постоянная близость к объекту притупляет чувствительность — за исключением, конечно, постоянной близости к Бэрронсу, действующей с точностью до наоборот. Так что в последнее время, в тех редких случаях, когда я убирала тщательно выстроенную блокаду от непрестанного шума и пыталась учуять Фей, отсутствие выматывающей тошноты позволило мне сделать открытие: каждая каста излучает определенную частоту.
Над акрами хрома и стекла, известными как «Честерс», за пределами, доступными обычному человеческому уху, звучит скрытая симфония. Это музыка Фей: гортанный, воинственный гул Носорогов; пронзительный звон мелких летучих фей, которые напоминают Динь-Динь с переизбытком форм и убивают смехом; зловещие колокола стражей в красно-черной униформе, раньше служивших Дэрроку; песня сирен от Дрильи и ее нового консорта, так похожего на погибшего Вэлвета, что он мог бы быть его братом.
Я исключаю разнообразие каждого клуба, пока не остается только одна песня: звучание Светлых и Темных одновременно.
Это судорожно-рваная какофония. Она пробирает меня до последнего нерва. Интересно, слышат ли ее Феи, и не из-за нее ли Темный и Светлый Дворы пытались уничтожить друг друга миллионы лет назад — они в буквальном смысле слова не выносят музыки друг друга. Люди убивают и за меньшее.
Если бы я могла слышать только Видимых, песня была бы приятной. И Невидимые звучали красиво, пусть даже немного странно. Но вместе они скрежетали, сталкивались, навевали и усиливали напряжение. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем Темный и Светлый Дворы вновь начнут войну, разрушая в процессе наш мир. На данный момент они вовлечены в бесконечную доступность разнообразных удовольствий. Но я отлично знаю, что долго это не продлится.
Я опознаю́ и быстро отсеиваю разные касты. Тут как минимум одна Невидимая Принцесса, и если я вычислю ее частоту, то по ней смогу отыскать других.
Можно было бы подумать, что найти нечто столь мощное и уникальное будет просто.
Это не так.
Я стою там целых пять минут, забрасывая сети и вытаскивая их — пустыми. Меня начинает тревожить мысль о том, что Принцесса способна скрыться от меня.
За моей спиной теряют терпение Риодан и моя Невидимая труппа.
— Мак, время уходит. Что ты делаешь.
— Я работаю. Тихо.
Только что откуда-то сверху я уловила проблеск аномальной частоты. Аномалия блекнет. И, похоже, приближается.
— Ты что-то чувствуешь, — внезапно говорит Риодан.
Аномалия резко исчезает.
— Мак, я чую… А, мать его, куда оно делось.
Я думаю: что, у Риодана тоже есть ши-видящее восприятие? Невозможно. Я глубже погружаюсь в свой центр, сбрасывая слои мышц и кожи, отстраняясь ото всех и вся, блокируя мир, блокируя себя. Я становлюсь первобытной, древней