Трудно определить жанр книги. Это не учебник, как говорят в предисловии и сами авторы, но это отнюдь и не «занимательная биология». Мною, например, чтение книги П. и Дж. Медавар воспринималось как интересный разговор с большими специалистами, {5} которые хотят изложить свое научное кредо и надеются, что их соображения помогут другим. С авторами соглашаешься, порой хочется что-то уточнить, дополнить, а то и поспорить — во всех случаях читатель не остается равнодушным.
Да, и поспорить! Авторы подчас проявляют довольно типичную для западных естествоиспытателей некоторую поверхностность в отношении серьезных философских проблем. Так, при обсуждении генетической и социальной детерминации человеческой жизнедеятельности (гл. 5 и 6) делается неправомерно биологический акцент в содержании понятий («экзосоматическая» эволюция вместо «культурной» эволюции), поверхностно рассматривается роль естественного отбора в обществе, а существо дискуссий по проблеме наследственных и средовых факторов сводится к противопоставлению дарвинизма и ламаркизма. Здесь авторов подводит заявленная с первых страниц нелюбовь к точным определениям. Возможно, как естествоиспытатели-практики, они просто не видят особого смысла в бесконечных спорах об определении сущности какого-либо явления. Однако с водой нельзя выплескивать ребенка. В том же введении авторы попросту отмахиваются от попыток дать определение понятию «жизнь». В результате их «наука с живом» оказывается наукой о чем-то неопределенном. Является ли вирус живым или нет? Авторы не дают четкого ответа: с одной стороны, это мельчайший живой организм, с другой — лишь «завернутая в белок скверная новость». Но ведь и мы сами с точки зрения животных из «Красной книги» — скверные новости. Никакая отрасль знания не может обойтись без точных дефиниций, и биология тут не исключение. Отказываясь от определений, мы тем самым не закрываем, а, наоборот, провоцируем бесконечные терминологические споры.
Некоторые приводимые авторами признаки жизни для нее неспецифичны, например цикличность. Важнейшие циклы навязаны жизни космосом — этого не отрицают и авторы. По-видимому, самым общим критерием жизни должно быть воспроизведение себе подобных и поддержание, согласно генетической программе, своей специфической структуры, и с этой точки зрения вирус оказывается живым — но только в {6} пределах той клетки, в которой он паразитирует. Выделенный в чистом виде, вирус, например гриппа или оспы, — всего лишь нуклеиновая кислота в комплексе с белком, никаких признаков жизни не проявляющая. Однако, попадая в клетку хозяина, он действительно может оказаться для нее «скверной новостью». Тут авторы правы.