В этот момент, наверное, еще можно было все исправить, отделавшись малой кровью. Пожалуй, реши уцелевшие сбежать, и Торн, еще контролирующий свою вторую сущность, да вдобавок раненый, не стал бы их преследовать. Он и рассчитывал, что противники испугаются, но им не хватило на это мозгов. А может, повлияло то, что их все еще оставалось шестеро против одного, и у двоих были мечи, а у Торна – лишь кинжал. Сложно сказать, да и не нужно, потому что пять ударов сердца спустя на улице остались лишь путешественники, а все остальные наличествовали теперь в виде быстро остывающих трупов.
Кира опомнилась как раз в тот момент, когда последний из нападавших, оставляя на стене дома темный след, изломанной куклой сполз на землю, а Торн, пару секунд постояв, к этой самой стене прислонился. Азарт боя сходил на нет, исчезал, как снег под ярким солнцем. Заползал, недовольно ворча, куда-то на задворки сознания Зверь, и разом заболела раненая нога. Возвращение в реальную жизнь окончательно состоялось, и вышло оно куда более неприятным, чем хотелось бы.
– Торн… Торни…
– Не смей меня так называть, – оборотень с усилием отлепился от стены, едва не упал от пронзившей ногу боли. – Я Торн. Ясно?
– Ясно…
А на глазах-то слезы величиной… Ну, с тараканами как-то нехорошо сравнивать, а до виноградин не дотягивают. Ладно, будем считать, что с крупные изюмины. Когда это о тебе в последний раз девушки плакали? Сознавайся…
От этой мысли Торн, несмотря на боль, развеселился. Отстранил девушку и, заставив себя сконцентрироваться, прочел заклинание. Рану, конечно, не залечит, но ощущения частично снимет и кровь остановиться заставит. Боль резко ослабла, зато взамен нахлынуло чувство легкой эйфории, стандартное побочное действие обезболивающего заклинания. Быстро замотал рану оторванным от рубахи куском ткани. Заклинание заклинанием, а повязка все равно надежнее. Оперся на поврежденную конечность – терпимо.
– Все, уходим. И из города тоже.
Кира с готовностью подхватила его под локоть. Вышло достаточно своевременно, во всяком случае, ковылять так было куда легче, чем самостоятельно. Вот только у входа в гостиницу их уже ждали.
– Ну, вот и они, – тот самый мутный тип, который предупреждал о грядущих неприятностях, стоял, довольно противно улыбаясь. – Представляете, убили сына герцога – и пришли как ни в чем не бывало.
– Да уж, как есть мерзавцы. Закоренелые, – прогудел его собеседник, высокий, толстый мужчина с лицом, украшенным толстыми, как морковки, завитыми усами. На объемистом брюшке едва не трещал по швам богатый малиновый камзол, негнущийся от золотой вышивки. Торн даже удивился, зачем одеваться в парадные одежды, когда их все равно ни один человек рассмотреть не сможет. – Бросайте оружие.