— Ясно.
— Но выбор всегда есть. Ты можешь закрыть на все это глаза и уйти сейчас, все-таки эта семья не имеет к тебе никакого отношения. А можешь разориться на лечение. Решать тебе.
Пока подруга одевалась, Вересову одолевали навязчивые мысли: а выбор ли это? Бросить мать и ребенка на верную смерть. Чем тогда она лучше солдат Третьего рейха? Чем тогда ее душа отличается от прогнивших душ эсэсовцев? Почему люди всегда считают зло выбором? Закрой глаза, плюнь, перешагни, забудь. Это ведь твой выбор, ты имеешь на это право. Нашептывания Сатаны на ушко. И да, мы имеем право на зло, как и на добро. И только мы выбираем, а не святые духи или дьявольские прихвостни, куда поставить ногу: на черное или на белое.
— Я тебя поняла, я подумаю.
— Думай. Мой телефон у тебя есть, если что, звони.
Ирина вернулась в кухню и застала Диму за книжкой. Лучшее в мире зрелище. Сможет ли она распрощаться с этим славным мальчишкой? Сможет ли знать, что на земле есть квартира, где она оставила трупы? Но решиться на активные действия она пока не могла. Слишком это добро было велико, чтобы принять его. Для нее такое незнакомое, она такого никогда не делала. Не была доброй и всем помогающей.
— Держи. Это тебе на столовую и мелкие вкусности, — положила перед Димой немного денег. — Домашку сам сделаешь?
— Ага, там не сложно. А вы еще придете?
— Я... да, наверное, — неоднозначно ответила Вересова, пока еще не пришедшая к окончательному решению.
Рука мальчика дотронулась до ее руки. Дыхание перехватило, в грудной клетке ударила сломанным крылом птичка и затихла. Маленькие пальчики передавали ей невидимыми нитями тепло. Боль и наслаждение могут уживаться в раненой душе одновременно, и именно этот коктейль, вспарывающий на скорую руку зашитые раны, сейчас будоражил ее мозг.
— Я обязательно вернусь, — девушка обняла его, сдерживая слезинки. — Обязательно.
***
Мутный океан туч разинул пасть над детской площадкой, готовый излиться на нее дождем. Взбаламученное непогодой небо, мглистое от наступающего теперь раньше вечера, устало взирало на происходящее со своего места в этом театре.
— Светочка! — крикнула Оксана. — Возможно, дождь скоро пойдет. Готовься убегать домой.
Девочка кивнула и вернулась к другим детям в песочницу.
— Незачем ей убегать, я донесу до подъезда, — сказал Волков и прижал девушку к себе. — Ксюша, ты мне не нравишься в последнее время.
— Это как-то связано со свадьбой? — шутливо прищурилась она.
— Нет, ничто не может быть связано со свадьбой, кроме приготовлений к ней. Я о твоем состоянии. Или мне кажется, или что-то не так.