Крутанувшись, он вышел, громко хлопая дверью. По крыше застучал дождь, словно хихикая над ней. Оливково-коричневые глаза Ирины уставились в дверь.
***
Чертов дождь! Проклятый день, который он провел как слуга богатых господ! Но судьи кто? Этот вопрос грыз Волкова, когда он, уставший и выдохшийся морально, прислонился к косяку входной двери своего родного дома.
— Как она, Василиска? — поинтересовался здоровьем бабушки у сиделки.
—Я заглядывала к ней — спит, да и только, — пожала плечами та.
Он отпустил девушку и прошел в комнату к бабушке.
— Ба, ну и денек сегодня был. Сущий ад, — пожаловался мужчина и подошел ближе к кровати. — Ба, проснись хоть на пять минут. Ба!
Он легонько толкнул ее в плечо. Никакой реакции.
— Ба, — нотки паники закрались в его голос. — Ба!
Иван прислушался к ее дыханию. Его не было. На слабых ногах он отошел от ее кровати и осел на стул. Закрыл лицо руками, сдерживая слезы. А дождь не прекращал шлепать своими босыми ногами по крыше. Он смоет и жизнь, и смерть — для него нет разницы.
8
Сущность человека складывается из его поступков, она — результат его выбора, точнее, нескольких выборов за всю жизнь.
Виталий Вульф
Любой физик скажет, что пустота невесома, боль невидима, горе неслышимо. Волков внес в серенькую, типичную для Москвы, да и для всей России, однокомнатную квартиру последние сумки. Чушь — вот что бы он ответил всем физикам мира.
Пустота давит на тебя, точно железные плиты, пропахшие насквозь парами ртути и мышьяка. Она расплющивает светлую часть тебя своей легкостью и воздушностью. Но за кажущейся эфирностью прячется коварный враг, который точит ножи, чтобы перерезать тебе глотку, выпустить фонтаны крови.
Тело Ивана тяжелым камнем опустилось на стул в кухне. Унылый пейзаж кремовых обоев с каким-то дурацким орнаментом из кружков, что сейчас двоился у него в глазах. Кисло-скучный интерьер квартиры не добавлял его меланхоличному, элегичному и понуро-минорному (если подумать о музыке) настроению бодрости.
Увидеть боль человеку не по силам. Но прочувствовать ее можно каждым наномиллиметром клеток своего тела. Сначала чертова горечь концентрируется где-то в одном месте и пульсирует, пульсирует, словно прострел в позвоночнике. Кажется, в теле образовалась дырка, однако, ощупав себя руками, приходишь к выводу, что порвалась твоя душа. И нитками тут не поможешь.
Накипь на чайнике. Скорее всего, внутри тоже. Хозяйка, милая бабуля, оставила ему этот древний чайник со словами, что молодому и холостому чайник пригодится. Придется пользоваться уксусом. И эта пожилая женщина, сдавшая ему квартиру, умрет. Все умрут. Все дороги ведут… нет, не в Рим (если бы туда) … в смерть.