Сначала неуверенно, но потом руки Ромы осмелели и прижали крепче к себе. Одна рука на талии, другая гладит по волосам, пытаясь успокоить. Я плакала и понимала, что меня не волнует тот факт, что мы находимся на обозрении у всех студентов. Так легко не обращать внимания на шепотки и косые взгляды. Кажется, Рому это тоже не волновало. На мгновенье мне даже показалось, что мы совершенно одни, и никто больше не сможет меня обидеть, потому что рядом он — человек, способный меня защитить. Но только на мгновенье. Вскоре жестокая реальность дала о себе знать.
— Что здесь происходит? — прозвучал возмущенный голос декана Елены Яковлевны. Именно ей я рассказывала про Бобриху и ее неудачную попытку соблазнения. Представляю, что теперь она думает. Рому выпрут из университета. Главное, чтобы это произошло не раньше, чем я получу заветную пятерку.
Негодуя на появление вредной тетки, я оторвалась от Романа.
— Что случилось, Прасковья? Ты плачешь? Почему? Роман Михайлович, что вы сделали с бедной девочкой? — начала возмущаться женщина.
— Он меня успокаивал, — решила я взять на себя роль героя. — Простите, что мы тут на глазах у всего университета, но мне было так плохо, а Роман Михайлович…,- я прервалась, готовясь вновь заплакать. Увидев это, Елена Яковлевна разволновалась. Видимо, женщины тоже боятся чужих слез.
— Эээ… не нужно ничего объяснять! — замахала перед собой руками женщина. — Что я, не человек что ли? Только успокаивались бы вы где-нибудь в другом месте. Что люди подумают? Прасковья, давай успокаивайся и не компрометируй своего преподавателя. Роман Михайлович, зайдете ко мне завтра. Сегодня я занята.
Недовольная женщина ушла, оглянувшись напоследок раз пять. Ромка пригласил меня к себе в кабинет и усадил на стул. Здесь, как и всегда открыто окно, в которое проникает свежий весенний ветерок и играет с чуть пожелтевшими от времени занавесками. Сейчас у Ромашки окно, поэтому аудитория пустовала.
Пока я осматривалась, мужчина сделал чай и всунул темно-синюю чашку без рисунков мне в руки. Я даже почувствовала себя, как на приеме у психиатра. Только белого мягкого кресла не хватает. Нет, вы не подумайте, что я частый гость таких кабинетов, но по моему представлению все должно выглядеть именно так.
— Что с тобой? — мягко, словно врач из того самого кабинета с белым мягким креслом спросил Рома.
— Нервишки шалят, — призналась честно. — Прости, что набросилась на тебя, просто мне необходимо было чье-то присутствие.
Ромка поморщился. Я даже не поняла из-за чего. Возможно, ему не понравилось, что мне нужно было чье-то присутствие, а не его. Не появись он в коридоре, я могла накинуться на кого-то другого. Сомневаюсь.