– Ты все испортил, парень, – скороговоркой произносит мой кассир, беря у меня платежную карту. – Мы побились об заклад, как скоро до нее дойдет, что на ее беджике неправильно написано имя. Она носит его уже два месяца, и я поспорил на три. Ты мне должен двадцать баксов моего проигрыша.
Я смеюсь. Он отдает мне карту, и я кладу ее в бумажник.
– Моя вина. – Я вытаскиваю двадцатидолларовую купюру и протягиваю ему. – Возьми, ведь я уверен, что ты выиграл бы.
Он качает головой, отказываясь взять двадцатку.
Я засовываю деньги обратно в бумажник и вдруг замечаю кого-то в очереди к соседней кассе. Эта девушка повернулась и пялится на меня, стараясь привлечь мое внимание так же, как только что Шейна… или Шейла. О господи, только бы и эта телка не заговорила со мной таким же детским голоском!
Бросаю на нее быстрый взгляд. На самом деле мне не хотелось смотреть туда, но, когда человек вот так пялится на тебя, трудно удержаться и не ответить. Но, встретившись с ней глазами, я цепенею.
Теперь мне не отвести от нее взгляда, хотя я изо всех сил стараюсь избавиться от образа, стоящего у меня перед глазами.
У меня замирает сердце.
Время останавливается.
Застывает весь мир.
Мой беглый взгляд против воли превращается в несдержанный и пристальный.
Я узнаю эти глаза.
Это глаза Хоуп.
Ее нос, ее рот, ее губы, ее волосы. Все в этой девушке напоминает Хоуп. Никогда прежде, глядя на девочку моего возраста и думая, что это она, я не был так уверен в своей правоте. Я настолько в этом уверен, что теряю дар речи. Пожалуй, я не смогу произнести ее имя, даже если она станет об этом умолять.
В этот момент я охвачен такими разными чувствами и не знаю даже, рассержен я, взволнован или схожу с ума.
А она тоже меня узнала?
Мы продолжаем глазеть друг на друга, и я все спрашиваю себя, кажусь ли ей знакомым. Она не улыбается. Жаль, она не улыбается, потому что улыбку Хоуп я узнал бы сразу.
Она поджимает губы, отводит глаза и быстро поворачивается к своему кассиру. Она явно возбуждена, но это не то возбуждение, которое часто испытывают в моем присутствии девчонки вроде Шейны/Шейлы. Ее реакция совершенно другая, и от этого меня так и подмывает спросить, узнала ли она меня.
– Привет, – невольно срывается с моих губ.
Она вздрагивает. Торопит кассира и в каком-то смятении хватает свои пакеты. Похоже, пытается убежать от меня.
Но почему? Если она меня не узнала, то почему так взволнована? А если все-таки узнала, то почему не радуется?
Она поспешно выходит из магазина, и я хватаю свои пакеты, не взяв даже чека. Мне надо выйти на улицу, пока она не уехала. Нельзя снова дать ей исчезнуть. Выйдя наружу, я оглядываю парковку и замечаю ее. К счастью, она все еще загружает продукты на заднее сиденье. Прежде чем приблизиться к ней, я останавливаюсь, боясь, как бы она не приняла меня за полоумного, ибо именно таким я себя и ощущаю.