Игнат выходил с опушки на проселочную дорогу, когда услышал крик. Высокий, отчаянный, он взлетел к низкому февральскому небу и вспугнул стаю ворон, которая с раздраженным карканьем понеслась над лесом.
Игнат остановился.
На миг ему почудилось, что мертвая Званка зовет его вернуться. Бестелесная, холодная, она налетела сзади, жадно обвила Игната руками-крыльями. Но это просто ветер подхлестнул его в спину да забрался под ворот.
Игнат вздохнул, плотнее нахлобучил сдернутую ветром шапку. И тут до него донеслось отдаленное испуганное мычание.
Коровы? И в лесу?
Игнат удивленно огляделся по сторонам. Сосны стояли плотными рядами, надвигающийся сумрак скрадывал последние краски земли. Тогда Игнат принялся осторожно, медленно прокладывать в снегу тропинку на северо-запад, откуда доносились и крики, и мычание коров. Идти было не слишком тяжело – здесь давно проложили охотничьи тропы, и пимы Игната лишь слегка утопали в снегу.
Игнат забирал вправо, а потому несколько отклонился от заданного самому себе курса. Ни коров, ни людей на пути он не встретил, но зато очень скоро наткнулся на свежие следы автомобильных шин.
«Наверное, егерь Мирон капканы проверяет», – подумал Игнат и совсем некстати вспомнил о найденной на опушке выпотрошенной туше.
«…Совсем недавно его вздернули. Знали, что я там пройду».
Игнат поежился, пугливо обернулся, высматривая, не качнется ли между стволами тело мертвого вепря. Но вместо этого снова услышал истошный женский вопль, раздавшийся совсем рядом, так что можно было разобрать слова:
– Помогите! Помогите! Кто-нибудь!
Крик завершился болезненным хрипом. Следом донеслась явственно различимая ругань.
Всего несколько мгновений Игнат стоял на месте как вкопанный. А потом кинулся вперед, не разбирая дороги, но руководствуясь только одним желанием – успеть.
Стволы сосен расступились, между ними тускло блеснул бок крытого брезентом грузовика. Сам грузовик просел в сугробе, а рядом нервно переругивались мужики. Игнат сразу узнал их.
– Говорил тебе, влево надо! Влево! – орал дядя Касьян, пригибаясь возле машины и заглядывая под днище.
– Брал бы сам, когда эта стерва меня за руку тяпнула! – огрызался Егор. – Говорил, надо было опоить.
– Опоенных они не шибко жалуют. Лучше скажи, как теперь, твою-то в душу, выгребать будем?
– Коров надо вывести, а тогда уж и выгребать!
– Ну, так и выводи! До темени провозиться хочешь?
Егор сплюнул в снег и принялся с раздраженным ворчанием отстегивать брезентовый верх. Под ним Игнат разглядел бело-рыжие коровьи морды. Снова послышалось испуганное мычание. Потом в кабине грузовика грохнуло, чьи-то башмаки с размаху ударили в боковое стекло, и следом послышался гневный окрик: