Любой, кто имеет такое значение, заслуживает лучшего прощания.
Поднявшись, я зашел в палату к Мэгги. Она все еще не проснулась, поэтому я подошел к ее кровати, нежно поцеловал ее в лоб, и оставил ей записку, в которой написал, что поехал домой, чтобы собрать кое-какие вещи, перед тем как ее выпишут.
Затем вышел и направился дать второй половинке своего сердца прощание, которого она заслуживает.
• • •
Я стоял перед дверью в комнату Сидни, не решаясь постучать. Мы уже сказали друг другу все, что должны были, и даже то, что, возможно, не должны были, но я не мог не увидеть ее в последний раз, перед тем как уеду. Скорее всего, она уже уйдет, когда я вернусь из Сан-Антонио. После сегодняшнего дня, у меня не было в планах связываться с ней, и тот факт, что это наше окончательное прощание, сдавливает мою грудь так сильно, это охренеть как больно.
Смотря со стороны на эту ситуацию, я бы сказал себе забыть о чувствах Сидни, и моя преданность должна принадлежать только Мэгги. Я бы сказал себе уйти, и что Сидни не заслуживает прощания, даже после того, через что мы прошли.
Действительно ли жизнь черно-белая? Хватит ли простого правильно и неправильно, чтобы описать мою ситуацию? Не брать чувства Сидни в расчет, и в тоже же время быть преданным Мэгги? Это неправильно просто отпустить ее. Но несправедливо по отношению к Мэгги не просто отпустить ее.
Я не знаю, как я допустил, что бы это все началось, но я знаю, что единственный способ все закончить, это разорвать все контакты с Сидни. Знаю, в тот момент, когда я держал ее за руку прошлой ночью, не было ничего в мире, что смогло бы заставить мое сердце перестать чувствовать то, что я чувствовал к ней.
Я не горжусь тем, что Мэгги теперь занимает не все место в моем сердце. Я боролся с этим. Я боролся так сильно, потому что я не хотел, чтобы это произошло. Теперь, когда борьба подошла к концу, не уверен выиграл я или проиграл. Я даже не уверен за что я болел, на чьей стороне был.
Я легонько постучал, и оперся руками о косяк, смотря вниз. Часть меня надеялась, что она не откроет, а другая часть хотела расхреначить эту дверь и добраться до нее.
Спустя несколько секунд, мы лицом к лицу, что я знаю, происходит в последний раз. Ее голубые глаза широко распахнуты от страха и удивления, и может даже немного от облегчения из-за того, что это я стою перед ней. Она не знает, как вести себя из-за того, что я здесь, но ее замешательство обнадеживает. Хорошо знать, что в этом я не одинок, мы оба испытывает одинаковые эмоции. Мы вместе в этом.
Сидни и я.