Именно с этой мыслью Антонина склонилась к черным брючкам и синему теплому свитеру, собрала волосы в высокий хвост, и спустя сорок минут хмуро поглядывала на нужную дверь. Задорные мотивы, раздающиеся в наушниках на редкость не поднимали ей настроения, даже Голос, не умолкавший всю дорогу до высокий новостройки, в которой располагались офисные помещения, приуныл и возвел свои грустные очи к двери с нужным именем.
«Резин Илья Викторович» гласила надпись. Живое воображение девушки тут же нарисовало седого старичка с козлиной бородкой, которому не в мозгах других копаться положено, а самое время отправиться на покой, куда-нибудь за город.
- Ну, - сама не зная, что хочет сказать подбодрила себя Тоша.
«Не боись», - преисполнился боевым запалом Голос. - «Мы его быстро уделаем и под себя подомнем».
- По струнке ходить будет, - все же хмыкнула Тоня, уверенно, без стука открывая дверь.
В голове она уже заготовила парочку ехидных фраз, с намерением сразу показать, кто здесь правит балом, но, только открыв рот, застыла и с удивлением воззрилась на находящегося в кабинете мужчину... парня... нет, все же, мужчину. Лет двадцати пяти - двадцати восьми на вид.
Он стоял у окна и явно о чем-то думал. Светло русые волосы, не короткие, но и не длинные упрямо лезли на лоб и привлекли внимание Тони к лицу ее психолога. Красивое, спокойное и, не смотря на молодость, казавшееся не обделенным умных мыслей. На эту мысль Тоню натолкнули глаза Ильи Викторовича - даже в мыслях отчество резало слух - умные, проницательные.
- Антонина, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес психолог, обернувшись к девушке. Губ его коснулась вполне искренняя улыбка. А по самой Тоше прошлись быстрым сканирующим взглядом. - Проходи.
«Нормальный мужик», - несколько ошалело выдохнул Голос спустя полчаса общения с Ильей. Они сошлись на том, что ни Тоше ни Илье, отчество не нужно.
Тоня спорить с голосом не стала, удивляясь отсутствию привычного раздражения и поудобней устроилась на кушетке. Сапожки ее давно снятые сиротливо лежали неподалеку.
- Какие чувства ты испытываешь к своему отчиму? - поинтересовался Илья, облокотившись на руки, локти которых упирались в стол.
- Презрение, - мгновенно созналась девушка. - Я его не трогала, и ждала по отношение к себе того же, но Олег с чего-то решил, что имеет право управлять даже моим дыханием.
- И на этом возникли разногласия?
- Не то слово, - скривилась девушка, поражаясь тому, с какой легкостью выплескивает накопившиеся эмоции. - Папа говорит, что это из-за моего живого характера я не могу бездействовать, когда чувствую несправедливость по отношению к себе.