— А как же НКВД и «Смерш»?
— Вам, я вижу, стало обидно за свою службу, Вадим Олегович. Но и их винить не в чем — ведь они по линии командующего фронтом и по линии НКВД также получили указания о расформировании этих частей, а, следовательно, и снятии контрразведывательного надзора за ними. Впоследствии, используя свои возможности, я несколько раз менял нумерацию и наименования этих частей.
К тому же в самом конце войны мы заимели своих «опер-уполномоченных», так в мои части стал поступать так называемый «личный состав» — по большей части дезертиры, бывшие пленные, власовцы и всякая другая шваль. Эти люди очень от меня зависели, так как я о них знал практически все. Я с них требовал только одно — в первые два-три года служить так, как если бы они служили в рядах Красной Армии, а взамен я обеспечивал им соответствующие документы и делал достойный послужной список.
Не обходилось, конечно, без курьезов и всякого рода недоработок. Однажды на один из городков Западной Украины бандеровцы готовили нападение. НКВД имел в банде своего человека, но точное время в силу каких-то причин стало известно только в день нападения. Гарнизон райцентра был довольно слаб, поэтому энкавэдисты приказали командиру одной из «моих» частей организовать оборону участка, примыкающего к лесу.
Как всегда в таких случаях, в дело вмешался «Его Величество Случай». Бандеровцы пытались войти в город на участке «моей» части. Произошел бой. К слову сказать, часть выдержала испытание, хотя было несколько человек раненых и убитых. Зато практически всю банду взяли.
Почти вся «наша» часть была награждена советскими орденами и медалями, а убитых похоронили со всеми полагающимися воинскими почестями на городском кладбище.
Пленных бандеровцев собрали в подвале «нашей» части: в местном НКВД не хватило для всех места. Охрана тоже была выставлена наша, поскольку часть геройски зарекомендовала себя в бою.
Командир «части» на свой страх и риск устроил допрос пленным и получил некоторые интересующие НКВД сведения. Это было сделать легко, потому что вся верхушка банды была ему лично известна. Командир пообещал предпринять кое-какие меры для освобождения пленных, но главный в банде взял да и рассказал своим приближенным, кем были на самом деле захватившие их красноармейцы. Поздно вечером наш человек, чтобы не рисковать своими оставшимися в живых людьми (ведь он не знал информатора в банде), организовал «попытку к бегству» бандеровцев, но всех их при этом расстрелял.
За хладнокровие и отвагу, «проявленные при ликвидации попытки побега отъявленных врагов Советской власти», командир «части» был награжден именным оружием и переведен для дальнейшей работы в органы военной контрразведки, а затем, в последующие годы и в КГБ.