Следователь. Да далась вам эта граната и дырка от нее! Вы лучше думайте, что здесь произошло и о чем каждый своему начальству докладывать будет.
Фээсбэшник. Что-то мои раны заныли. А это верный признак того, что, если разберемся с этой гранатой, то сразу же сдвинемся с мертвой точки. Капитан, свяжись, будь добр, с военкомом. Пусть высылает сюда саперов из воинской части. Вот они-то нам и расскажут, там ребята толковые, их даже в Москву, бывало, вызывали. Сейчас они все на службе, так что будут минут через десять-пятнадцать.
Милиционер. А мне сдается, что попахивает здесь не криминальной разборкой, а тем, что кто-то, скорее всего, погибшие, по ошибке нарвались на какую-то организацию и поплатились.
Следователь. Только давайте не начинайте снова валить друг на друга, кому это дело расследовать. Вы лучше мне вот что скажите: если старушка, которая самая зрячая, видела здесь, включая нижнюю квартиру, семь человек, то куда делись ещё два человека?
Милиционер. Может, они через дверь вышли?
Фээсбэшник. Нет, дверь, как только наши ребята её взломали, я осмотрел — она была закрыта на внутренний засов, если только, конечно, трупы не закрыли её за ушедшими сообщниками.
Следователь. Вот вопрос так вопрос, а вы все твердите: граната да воронка. Куда делись ещё двое? Не испарились же они в самом деле?
Фээсбэшник. А может, старушки ошиблись?
Милиционер. Вряд ли. Тарасов парень толковый. Он этот вопрос не упустит. Вот посмотришь: сегодня к вечеру будут и описания всех участников.
Капитан. Товарищ полковник, саперы приехали.
Фээсбэшник. Передайте, пусть начинают работать.
Следователь. Ну, коллеги, хватит штаны просиживать, пошли к специалистам. Сейчас, я думаю, один ваш вопрос проясним.
В динамиках послышался скрип мебели и шаги покидавших комнату людей.
На следующее утро за чашкой чая Михайлов все же решил хотя бы бегло посмотреть документы из коробки и отобрать наиболее важные для последующего изучения. Быстро развязав веревку, Сергей снял крышку и… застыл в недоумении. В коробке лежали книги.
Вынув их и разложив на столе, он убедился, что это те самые пропавшие книги по древнегреческой архитектуре, быту скифов и древних славян. На самом дне лежало несколько листов ксерокопий каких-то документов. Сергей, сложив листки и убрав их в карман, вышел из квартиры.
«Теперь все становится на свои места, — размышлял Михайлов по дороге. — Это друзья Макарова или Шевцова из госбезопасности проникли в квартиру. Один сразу же занялся телефоном: поменял микрокассеты, затем, возможно, поставил «жучок». Второй обыскивал комнаты. Найдя коробку, вынули содержимое и уложили в неё первые попавшиеся под руку книги, которые подошли по весу и габаритам. Выходит, они знали, что искать, и надоумил их не кто иной, как Макаров. Какой же из всего этого вывод? Да простой же, балда ты эдакая! — разговаривал сам собой Сергей. — Все, что говорили Трофимов и Васильченко, — чистая правда! Но откуда они узнали о коробке? Тьфу ты, склеротик, я же сам сказал Степашину, что был у Трофимова и тот дал мне почитать какие-то свои то ли мемуары, то ли документы их ветеранской организации. А Шевцов все это вытянул из Сан Саныча. А теперь вечный русский вопрос: что делать?