— Не надо смотреть так мрачно на будущее, — возразила Фрида, — зачем гибнуть всему человечеству, когда можем погибнуть только мы?
* * *
Теперь в моей власти было вновь и вновь вызывать видения, бредить наяву, жить в иных мирах, растворяться в иной Вселенной. Включив кварцевую горелку, я забывал мир реальный, земной. Я жил в ином мире, я постигал непостижимое впитывал в себя их технику, заучивал их формулы, принимал их идеи. Я постиг основы построения их машин, если можно было назвать машинами устройства, работающие на принципиально иной основе, чем наши. Порою мне казалось, что я никогда и не жил в другом мире, чем тот, который излучался на меня из цилиндров, что живу там сейчас, жил прежде и буду жить впредь. А все остальное — пожар рейхстага, коричневые рубашки, концлагери, война — все это лишь сновидение, кошмарный бред… Стоит лишь взмахнуть ресницами, и наваждение растает, как тает сон при пробуждении.
Валленштейн полагает, что моя находка не была послана в таком виде из той Вселенной. Это было, говорит он, передано, подобно радиосигналу, лучом. И луч, без всякого приемного устройства, нашел цель и построил все это на Земле из материалов, которые оказались «под рукой». Такой «странный плод», возможно, не один единственный в нашей планетной системе. Этому экземпляру посчастливилось — он был обнаружен, другие еще не найдены. Возможно, что и сейчас идет закладка подобных устройств на Марсе, на Венере…
— Пока мы здесь с вами беседуем, — улыбается Валленштейн, — луч, посланный к нашей солнечной системе, строит и строит…
Я с этим не согласился. По-моему был послан не луч, а вещество.
Валленштейн слушал мои возражения, поглаживая красивую седую бороду, чуть сощурив свои прекрасные, мудрые глаза.
Таким я его вижу перед своим мысленным взором и сейчас, когда пишу эти строки, таким я а последний раз видел его в жизни.
Для него это дело кончилось очень скоро. Его обвинили в сознательном шантаже, мистификации, в игре на руку врагу.
* * *
Начальник лаборатории Халле охладел к «странному плоду».
— Мы в нашем целевом учреждении, — сказал он, — не можем больше отвлекаться от возложенного на нас военным ведомством задания, а именно от разработки все более совершенных эмульсий для ускорения аэрофотосъемки. Правда, у нас есть некоторые изобретения в этой области, — тут он многозначительно взглянул на меня, — но этого мало. Прошу впредь считать вашу работу для ведомства основной.
Между тем Каспар Кнопп, которому не везло в работах, требующих некоторого полета фантазии, изобретательства, взялся за дело, бывшее ему как раз по плечу. По совету Халле он пропускал отдельные части находки через масс-спектрограф: оболочку, цилиндры, диски и, наконец, ту студенистую массу, в которой помещались футляры с цилиндрами. Кнопп выяснил так же, как в свое время Валленштейн, что в этой массе есть дейтерий. Судьба Валленштейна была решена в тот день, когда Каспар Кнопп обнаружил в находке дейтерий.